В последние два месяца тщательно скрываемое европейскими политиками легкое беспокойство из-за роста цен на газ и электроэнергию понемногу превращается в панику.
Юрий Барсуков
Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ
Юрий Барсуков
Фото: Глеб Щелкунов, Коммерсантъ
Стоило оптовым энергоценам в Германии на прошлой неделе превысить психологическую отметку в €1000 за 1 МВт•ч, как представители большинства европейских правительств предложили реформировать энергетический рынок Европы. «Нам нужна новая модель рынка электроэнергии, которая реально работает»,— заявила 29 августа глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен, отметив, что прежняя модель «была создана для других обстоятельств».
Суть проблемы в том, что в ЕС, как и на большинстве крупных энергетических рынков, оптовая цена зависит от цены замыкающего поставщика. Если требуется покрыть ежедневный утренний пик потребления, сначала системный оператор принимает заявки от источников с самыми низкими операционными затратами — ГЭС, затем ветряных и солнечных станций, АЭС, потом угольных ТЭС. Если их выработка не может покрыть спрос, приходится включать и газовые станции, чья энергия сейчас очень дорогая из-за высоких цен на топливо. В итоге получается, что именно стоимость газовой генерации определяет оптовые цены на электроэнергию. Поэтому многие европейские политики предлагают «отвязать» цену энергии от цен на газ.
Есть два пути, как можно это сделать. Первый — ограничить потребление энергии, чтобы не приходилось включать дорогие газовые блоки. Проблема в том, что газовые ТЭС идеально технологически приспособлены для работы в пики потребления и в моменты, когда выработка от ветра и солнца падает из-за погодных условий. Если совсем не включать газовые блоки, в пасмурный и безветренный день, а то и просто в морозы придется идти на веерные отключения электроэнергии.
Второй путь — ввести ограничение максимальной цены электроэнергии и одновременно механизм, который позволяет снижать стоимость закупки энергии у станций с низкими операционными затратами. Иными словами, ветряные станции будут получать меньше денег, чем могли бы, субсидируя убыточную (в условиях лимита цен) газовую генерацию. Это весьма иронично, поскольку долгое время европейский энергорынок работал ровно наоборот.
Третий путь — не делать ничего, позволив экономическим механизмам выполнить свою работу. С учетом того, что для окупаемости офшорного ветряка нужна цена в €30 за 1 МВт•ч, при нынешних уровнях он окупился бы меньше чем за год — сложно представить лучший стимул для развития зеленой генерации, о чем власти ЕС так мечтали. Правда, за три месяца промышленный ветропарк не построишь, а выросшие в разы счета за свет приходят потребителям в Европе уже сейчас.