обозреватель
Едва ли не главным аргументом Москвы в многолетнем споре с Тбилиси о судьбе российских военных баз на грузинской территории является тезис о том, что вывод такого большого количества войск — крайне дорогое удовольствие и что нужно время (длительное) и деньги (немалые), чтобы найти и обустроить место их будущей дислокации. Поэтому, говорят в Москве, российские войска смогут покинуть Грузию не ранее чем лет через семь-восемь, а требования Тбилиси об их немедленном выводе нереальны, а стало быть, несерьезны.
Впрочем, проблема вывода российских войск из Грузии — это не просто ожесточенный спор о сроках их вывода и возможных компенсациях. Ставки в этом споре куда серьезнее. Речь идет о сохранении либо утрате Россией своего присутствия и влияния в Закавказье.
Главный стратегический партнер Москвы в этом регионе — Армения. Там находится крупная российская военная база, дальнейшая судьба которой не вызывает ни малейших опасений, если исходить из позиции армянских властей. Однако путь к российской базе в Армении лежит через грузинскую территорию, и нахождение там российских военных воспринимается в Москве как своего рода гарантия, что путь этот не будет перекрыт. Утрата же Россией эффективных рычагов воздействия на Тбилиси практически обессмыслит ее военное присутствие в Армении. Связь с тамошней базой придется осуществлять через воздушное пространство — опять-таки грузинское, что сделает эту связь крайне неустойчивой, а значит, ненадежной.
Поэтому утрата Россией влияния в Грузии неизбежно приведет к ослаблению ее позиций во всем Закавказье. А это, в свою очередь, окончательно похоронит идею о возвращении былого влияния Москвы в Центральной Азии — ведь центральноазиатские республики видят в Закавказье альтернативный российскому путь для экспорта своих стратегических ресурсов на Запад, коим в первую очередь является нефтепровод Баку--Тбилиси--Джейхан.
Вот Россия и стремится любой ценой сохранить свое военное присутствие в Грузии, воспринимая спор вокруг баз чуть ли не как битву за сохранение своего влияния на значительной части постсоветского пространства. Поэтому Кремль не устраивает просто нормализация отношений с Тбилиси, ключевым пунктом которой как раз и является вопрос о судьбе российских баз. В Москве хотели бы в корне изменить отношения со своим южным соседом. И главный смысл этого изменения — сохранение (а еще лучше закрепление) российского влияния в Грузии. На меньшее в Москве, похоже, не согласны и исходят из того, что либо нормализация российско-грузинских отношений приведет к усилению присутствия России в Грузии, либо этой нормализации не будет вообще.
Однако попытки сохранить любой ценой свое военное присутствие в Грузии может выйти Москве боком и в конечном счете иметь для нее еще более высокую цену. Жесткий курс Москвы в отношении Тбилиси все больше настораживает политические элиты на постсоветском пространстве и делает позиции России там все более шаткими.