В прокат вышла картина Штефана Рика «Идеальное убийство» (The Good Neighbor), действие которой разворачивается, как ни странно, в Риге. По мнению Михаила Трофименкова, если фильм хоть чем-то и интересен, так это лишь одной эпизодической ролью.
Случайное приятельство Дэвида (Люк Клайнтенк) и Роберта (Джонатан Риз Майерс) оборачивается самыми сумрачными последствиями
Фото: Altit Media Group
Случайное приятельство Дэвида (Люк Клайнтенк) и Роберта (Джонатан Риз Майерс) оборачивается самыми сумрачными последствиями
Фото: Altit Media Group
Трудно представить себе одновременно более банальное и менее имеющее отношение к конкретному фильму название, чем «Идеальное убийство», как окрестили опус Штефана Рика прокатчики. За идеальными убийствами надо по-прежнему обращаться к «Незнакомцам в поезде» Альфреда Хичкока или «Лифту на эшафот» Луи Малля: легендарных стариков так до сих пор никто не передраконил. А тут по большому счету даже и убийства нет: так, идиотский несчастный случай. Случайные приятели Дэвид (Люк Клайнтенк) и Роберт (Джонатан Риз Майерс) случайно сбили спьяну на ночном шоссе велосипедистку Джанин (Иева Флоренс), с которой перед этим Дэвид случайно познакомился в ночном клубе. Сбили да и переусердствовали в сокрытии улик, совершив все недопустимые даже для дилетантов ошибки. Например, заявив об угоне автомобиля, на котором совершили наезд, даже не потрудились поставить об этом в известность владельца транспортного средства Гранта (Брюс Дэвидсон). Который, на секундочку, является работодателем Дэвида, главным редактором некоего пафосного американского СМИ, с неизвестной науке целью издающегося в Риге.
С другой стороны, если бы фильм вышел в прокат под оригинальным названием «Хороший сосед», смотреть бы его не имело вообще никакого смысла: само по себе название — чистой воды спойлер. Если в триллере кого-то рекомендуют как хорошего соседа или соседку, заранее понятно, что речь идет об исчадии ада. Своего рода спойлер — и выбор Риза Майерса на роль того самого «хорошего соседа». Дэвиду, заселившемуся в соседний с коттеджем Роберта дом и обратившемуся к нему за техпомощью, следовало бы не принимать у него с благодарностью канистру бензина, а с диким воплем бежать, бежать и еще раз бежать в ближайший лес. На лице у Роберта заранее написано: в подворотне тебя ждет маньяк, и этот маньяк — я, и вообще, ты мне нравишься, милашка, и ты можешь заменить мне несуществующего брата. Но криминальный, черт возьми, репортер Дэвид, очевидно, никогда не смотрел психопатологических триллеров и добровольно лезет в капкан.
Невольно вспоминаются рассуждения Жан-Люка Годара о том, что сюжет и манера съемки любого, вне зависимости от его качества, фильма являются метафорой режиссерской манеры. Антигерои Штефана Рика все свои дурные поступки совершают спустя рукава, словно позевывая, словно норовя поскорее закончить мучительный процесс бегства от правосудия. Вот и сам Рик снимает спустя рукава, плоско, без малейшей искры какого-никакого, но вдохновения, словно избавляясь от тяжелой повинности.
Единственное, что могло придать интерес интриге, так это место действия — экзотический город Рига. Однако же это место лишь обозначено парой-тройкой панорам по городским крышам. С тем же самым неуспехом действие могло разыгрываться хоть в Ханое, хоть в Ла-Пасе. Титульная нация представлена лишь следователем Ютой (Гуна Зариня), устало и пристально заставляющей Дэвида виновато отводить взгляд на допросах.
В остальном же Рига кажется городом, населенным исключительно американскими экспатами: журналистом Дэвидом, медбратом Робертом, девушкой «в поисках себя» Джанин и ее сестрой Ванессой (Элоиза Смит), которая вообще непонятно чем занимается. Улочки старой Риги ничем не отличаются от любых старых улочек любого европейского города. Ночные клубы, форельи озера и загородные коттеджи — от точно таких же клубов, озер и коттеджей в любом уголке мира. Можно лишь восхититься способностью Штефана Рика снять вполне себе «чужой» город, не заметив в нем ничего хоть сколько-нибудь оригинального. Ну, или счесть такой подход к натуре проявлением американского культурного империализма.
Между тем в «Идеальном убийстве» есть кое-что позволяющее задуматься о бренности всего сущего, включая актерскую славу, и вспомнить о великом советском прибалтийском кино. Среди эпизодических жертв «хорошего соседа» оказывается некая миссис Петрова, пациентка Роберта, ставшая — халтурный сценарный ход — случайной свидетельницей ночного ДТП. Так вот, играет ее 70-летняя актриса по имени Регина Разума.
Ослепительная звезда рижского мюзик-холла, она в 1970-е годы перепрофилировалась в актрисы. Самые запомнившиеся советским зрителям ее роли — подруга благородного разбойника из Шервудского леса в «Стрелах Робин Гуда» (Сергей Тарасов, 1975), главная героиня средневекового экшена Олава Неуланда «Во времена волчьих законов» (1981), следователь КГБ в «Праве на выстрел» (Виктор Живолуб, 1981), образцовом пограничном триллере времен холодной войны. Регина Разума вообще играла очень много в политических фильмах: «Незаконченный ужин» (Янис Стрейч, 1979), «Матч состоится в любую погоду» (Роланд Калныньш, 1985), «Свора» (Арво Круусемент, 1985), «Последний репортаж» (Дзидра Ритенберг, 1986). Боролись, в общем, боролись ее героини с мировым империализмом. И в результате погибла-таки миссис Петрова на обочине жанрового кино от руки янки-экспата в фильме, снятом на гребне новой холодной войны.