опера премьера
Мариинский театр открыл свой 1-й Масленичный фестиваль премьерой "Сказки о царе Салтане". Спектакль по опере Римского-Корсакова и воспоминаниям о декорациях Ивана Билибина поставил режиссер Александр Петров. Рассказывает ВЛАДИМИР Ъ-РАННЕВ.
"Сказка о царе Салтане" лишена, в отличие от предыдущих оперных премьер мариинского сезона, новаторского энтузиазма и гражданской злободневности. Режиссер Александр Петров и художник Владимир Фирер вернули на мариинскую сцену костюмы и декорации, придуманные Иваном Билибиным еще в 20-х годах прошлого века, переписанные в 1937-м для спектакля, выпущенного к столетнему пушкинскому юбилею и затем неоднократно возобновлявшегося. Замыслом нового "Салтана", впрочем, была вовсе не реконструкция, а скорее, уж стилизация. В основе сценографии — вариации на билибинские темы, в которых помимо старых театральных декораций участвуют реплики из билибинской книжной графики. При этом спектакль получился отнюдь не слащавым. Авторам не изменило необходимое для создания оригинальной стилизации чувство иронии.
"...А у меня сказка — так сказка",— посылал по поводу "Салтана" Римский-Корсаков критиков, требовавших от композитора "идей и философии". Русское искусство рубежа XIX и ХХ веков было идеями и философией вполне перегружено. Да и сам Римский-Корсаков немало поработал на ниве брожения умов. "Салтану" предшествовала "Царская невеста" с интригой почвенническо-западнической оппозиции, конфликтом частной жизни и государственной тирании. Но в одночасье композитору все это опротивело. Поразмышляв на тему "Не есть ли опера какой-то вздор и вырождающаяся форма", Римский-Корсаков начинает писать музыкальные сказки, "абсолютно счастливые оперы". Таким вот абсолютно по-детски счастливым и стремится быть новый мариинский спектакль. Все оперное действо — пестрая красота без подтекстов и намеков. Такая красота, которая сама себе нравится и которая сама же над собой и подшучивает: нарочито самодеятельные фанерные волны и задники с островом Буяном словно взяты напрокат из кружка в доме пионеров, неприхотливые старомодные кинозаставки в оркестровых антрактах (бочка по морю плывет), кукольный младенец и карамельный шмель на палочке, балаганные наряды из каких-то домотканых наматрасников.
Князь Гвидон в исполнении Даниила Штоды похож на такого аляповатого и комичного Иванушку-дурачка и в ироничном контексте спектакля от своей "негероичности" только выигрывает. Пожалуй, единственным промахом спектакля стала слишком уж всамделишная Царевна Лебедь (Ольга Трифонова) в блестках и перьях, словно выписанная по случаю из "Мулен Руж" и неуклюже втиснутая в расписные сказочные терема.
А вот качество вокальной части скорее удивило, чем обрадовало. Работы солистов, за исключением звонкого тенора Старого Деда (Василий Горшков), вышли невыразительными, скучными и заслуженно не сорвали ни одной овации по ходу действия. Зато хор сразил духом здорового коллективизма. Пели с удовольствием и даже с каким-то задором деревенского праздника. Самые же бурные восторги меломанов достались (и вполне заслуженно) дирижерской работе Тугана Сохиева. Оркестр звучал красочно и звонко, что немаловажно как раз для письма Римского-Корсакова. Не потеряли в свежести даже перевостребованные темы вроде полета шмеля. И хотя общий тонус спектакля мог бы быть и позадористей, новый "Царь Салтан" — безусловно спектакль беспроигрышно зрелищный. И никак не скажешь, что первый блин "Масленицы" вышел комом.