 |
ФОТО: AP  |
КНР против Тайваня
Детали нового китайского закона о противодействии сепаратизму станут известны на заседании парламента страны 8 марта. Однако уже известно, что закон обяжет правительство КНР начать военное вторжение на Тайвань, если администрация острова попытается провозгласить независимость. Китайское руководство, считающее остров мятежной провинцией КНР, и раньше не раз говорило о своем праве подавить тайваньский сепаратизм силой. Но узаконивает это право впервые.
Происходит это как раз в тот момент, когда президент Тайваня Чень Шуйбянь дал понять, что готов отказаться от своей главной идеи — провозглашения независимости. Причина не в страхе перед угрозами Пекина (на Тайване уверены, что от китайской агрессии остров защитят союзники-американцы), а в недавнем успехе на парламентских выборах оппозиции, отражающей интересы крупного тайваньского капитала, которому выгодны нормальные отношения с КНР. Встретившись в конце февраля с лидером одной из партий, входящих в оппозиционную коалицию, Чень Шуйбянь объявил, что не собирается провозглашать независимость и даже не исключает возможности воссоединения Тайваня с КНР, когда там установится демократия. И призвал китайских парламентариев отказаться от принятия нового закона, заявив, что "на Тайване начались разговоры о принятии ответного закона о противодействии аннексии".
Призыв услышан не был. Правда, китайские власти объяснили: принятие закона вовсе не будет означать, что между КНР и Тайванем тут же начнется война. "Китайские лидеры неоднократно подчеркивали, что война — это последнее средство,— сказал главный представитель Пекина в Сянгане (бывшем Гонконге) Ян Вэньчан в интервью Reuters.— Центральное правительство хочет мирного воссоединения". Дипломат напомнил также тезис покойного творца китайских реформ Дэн Сяопина о том, что в случае добровольного воссоединения с КНР Тайвань получит гораздо больше свобод, чем Сянган. А принять закон китайские власти вынудила идеология Чень Шуйбяня. Разумеется, закон начал готовиться до того, как президент Тайваня заявил, что готов отказаться от идеи независимости. Поэтому объяснение китайского дипломата можно было бы счесть убедительным. Проблема в том, что он ни слова не сказал о более важной причине, побудившей Пекин узаконить свои права на агрессию против Тайваня.
 |
ФОТО: REUTERS Президент Тайваня Чень Шуйбянь выразил готовность отказаться от своей главной идеи — провозглашения независимости. Но это не остановило китайских парламентариев, потому что антитайваньский закон адресован не ему, а США и Японии |
19 февраля министры иностранных дел и обороны США и Японии провели в Вашингтоне консультации, по итогам которых приняли совместное заявление. В разделе "Совместные стратегические цели" они обязались поддерживать мирное — через диалог — решение проблем, касающихся Тайваньского пролива, и побуждать Китай повысить степень прозрачности в военной сфере.
Пекин, всегда болезненно реагировавший на любые намеки на вмешательство США в его отношения с Тайванем, и на сей раз выступил жестко. "Китайское правительство категорически против того, чтобы США и Япония выступали с какими-либо совместными заявлениями по Тайваню, поскольку это является вмешательством во внутренние дела КНР",— заявил официальный представитель МИД Китая. Такая на первый взгляд необоснованно нервная реакция объяснялась просто. В Пекине американо-японские консультации расценили как свидетельство того, что оборонное сотрудничество Токио и Вашингтона переходит на новый уровень: отныне Япония должна будет плечом к плечу с США защищать интересы двух стран в Азиатско-Тихоокеанском регионе. В первую очередь от Китая, стремительно наращивающего свое влияние.
 |
ФОТО: ДМИТРИЙ АЗАРОВ В сложной американо-японо-китайской геополитической игре Россия пока получает авансы от всех сторон. Но может опоздать ими воспользоваться |
Но в США Китай уже сейчас воспринимается не только как выгодный экономический партнер, но и как опасный конкурент. И не только в экономической, но и в геополитической сфере. Среди американской политической элиты популярна так называемая теория длинных циклов. По ней, у США, выигравших состязание с СССР за мировое господство, в начале XXI века появится новый конкурент. К середине столетия он лишит Америку положения единственной сверхдержавы. Американцы уверены, что это будет именно Китай. Самое любопытное, что и в КНР к середине XXI века рассчитывают завершить превращение в супердержаву. И экономическая статистика свидетельствует, что это не пустые мечты. Даже при снижении ежегодного темпа роста ВВП до 5,5% (сейчас он составляет около 9%) китайский внутренний валовый продукт достигнет уровня американского уже в 2015 году. А к середине века, по прогнозам американцев, КНР догонит Америку и по военному потенциалу.
Резкий прирост богатства КНР дало присоединение Сянгана в 1997 году и Аомыня (бывшего Макао) — в 1999-м. Сейчас китайские политики заговорили о том, что на очереди — Тайвань. Тогда завершится формирование так называемого Большого Китая, который, имея своим ядром материковый Китай, Сянган, Аомынь и Тайвань, втянет в свою орбиту все страны Юго-Восточной Азии, где экономика находится в руках этнических китайцев. К 2050 году КНР может превратиться в сверхдержаву, которая потеснит США. И возможно, не только в Азиатско-Тихоокеанском регионе.
 |
ФОТО: ДМИТРИЙ АЗАРОВ |
Грядущая модернизация китайской армии сделает для США конфликт с КНР еще менее желательным, чем сейчас. Поэтому в "Совместных стратегических целях" Вашингтон и Токио обязались "развивать с Китаем отношения сотрудничества, приглашая эту страну играть ответственную и конструктивную роль в регионе и в мире". Другими словами, играть по правилам, выработанным американцами, чтобы не ущемить их интересов. Но реакция Пекина показала, что он хочет играть в свою игру. Поэтому он отказывается от выдвинутого Россией и поддержанного США предложения о создании в Восточной Азии системы коллективной безопасности с участием США, КНР, России, Японии и обеих Корей. Китай рассчитывает, что, нарастив экономический потенциал, сможет выторговать за участие в любой коллективной системе гораздо большие права и привилегии.
Возникает вопрос: насколько острой окажется борьба США и КНР за мировое лидерство и какое место в ней будет у России?
 |
ФОТО: ДМИТРИЙ АЗАРОВ |
Кремль и российский МИД сейчас стараются поддерживать хорошие отношения с США и Китаем. В этом смысле показательна фигура нынешнего министра иностранных дел Сергея Лаврова. В Кремле рассчитывают, что его образование востоковеда и опыт работы в США позволят ему легче находить общий язык и с китайцами, и с американцами. Но что, если конфронтация между Вашингтоном и Пекином усилится? Как сказал "Власти" директор Института актуальных международных проблем Евгений Бажанов, радоваться такому обострению не стоит: оно негативно отразится на всем мире, и на России в том числе. Занять одну из сторон тоже неразумно.
А попытки привлечь Москву делаются — пока, правда, на неофициальном уровне. В частных беседах американские ученые и политики стращают российских коллег мрачными перспективами оказаться один на один с непредсказуемым Китаем. И намекают, что спасение для России заключается в укреплении связей с США и Японией. Разумеется, на определенных условиях. Так, в "Совместных стратегических целях" Вашингтон и Токио призвали Москву к "полной нормализации российско-японских отношений путем решения проблемы северных территорий". То есть за членский билет японо-американского клуба, гарантирующего безопасность в Азии, Москве предлагается расплатиться Южными Курилами. МИД РФ тут же выразил недоумение в связи с попыткой "интернационализировать проблему мирного договора с Японией", указав, что "такого рода 'подсказки' с привлечением третьей стороны вряд ли способны оказать благоприятное влияние на диалог по столь непростому и деликатному вопросу".
Однако Курилы — не единственная причина того, что Россия не рвется искать защиты от "непредсказуемого Китая" у США и Японии. Как говорили "Власти" российские эксперты, близкие к дипломатическим кругам, в МИДе господствует убеждение, что обеспечить добрососедские отношения с КНР можно, лишь развивая с ней сотрудничество. Благо позиции и интересы Москвы и Пекина по большинству современных проблем совпадают. Так что Россия вполне обоснованно может рассматривать КНР в качестве стратегического партнера. Правда, по признанию тех же экспертов, российские власти просчитывают отношения с Китаем лишь на ближайшие 20-25 лет. Что будет потом, когда Китай, по всем прогнозам, станет сверхдержавой, в Москве предпочитают не думать.
АНДРЕЙ ИВАНОВ, ИВАН САФРОНОВ