показы мода
В Париже началась неделя коллекции pret-a-porter "осень-зима`2005/06". От парижских коллекций принято ждать откровений. Считается, что здесь мода больше искусство, чем коммерция, и именно в этой противоположности приземленному Милану и есть главная прелесть парижской недели. Из Парижа — ОЛЬГА Ъ-МИХАЙЛОВСКАЯ.
Здесь что ни показ, то масштабное шоу, что ни коллекция, то революция. Но пока главная интрига французской недели видится как раз в обманутых ожиданиях. "Будете ли вы шокированы, если я надену что-нибудь более удобное?" — спрашивает героиня Джин Харлоу в фильме Ховарда Хьюза "Ангелы ада". Именно эту фразу выбрал эпиграфом к своей коллекции для Christian Dior дизайнер Джон Гальяно. Вот уж чего от него и в самом деле никто не ожидал, так это нормальной одежды — красивой и носимой одновременно. А получилось именно так.
Полосатые мохеровые платья-свитера, тренчкоты из крокодиловой кожи в духе 60-х, длинные кожаные пальто, скорее напоминание о 70-х, платья-сарафаны из того же источника, жакеты с пышными басками, больше похожие на мини-платья, остроумные вечерние наряды с гигантскими накладными карманами, благородная гамма, охра всех оттенков, винно-красный, оливково-зеленый и чернильно-фиолетовый. После многих сезонов оглушительно бессмысленных шоу Джон Гальяно придумал вдруг абсолютно коммерческую историю, не лишенную, впрочем, изящества. Такое впечатление, что руководство корпорации LVMH, которой принадлежит дом Christian Dior, велело парням бросить дурить и взяться за ум. Он и взялся.
Вполне коммерческую коллекцию показал и Наоки Такидзава для Issey Miyake. Построенная на чередовании черного и белого, она продемонстрировала опять в который уже раз способность японцев по-новому увидеть классические европейские вещи. Тренчкоты, шинели, накидки, пелерины и обычные жакеты выглядели в его исполнении не просто красивой одеждой, а скорее кинематографическими костюмами. Когда в финале на подиум вышла модель с маленькой лампочкой, слабый свет которой лился словно из груди, стало понятно, что деление коллекции на черное и белое не что иное, как аллегория света и тьмы. Но это было уже лишним. Не столь глубока эта идея, как красива была одежда, под нее подобранная.
У Жан-Поля Готье идеи всегда ясные и простые. На сей раз это было воспоминание о 80-х с их блестящими легинсами, взбитыми надо лбом коками, воротниками-хомутами и бравурными звуками "Бони М". В воспоминаниях Готье 80-е не выглядели такими уж ужасными, как их принято считать. На самом деле и большие белые воротники, как у Пьеро, и гигантские оборки под горлом, и золотые пуговицы на военных жакетах, и, конечно, расшитые блестками вечерние платья полностью реабилитировали это оклеветанное десятилетие. Один из самых харизматических деятелей моды обладает фантастическим даром убеждать. Не случайно он вот уже который год считается одним из самых успешно продаваемых дизайнеров мира.
Второй день начался с показа Andrew GN, дизайнера заведомо коммерческого, который, однако, всегда делал вещи хоть и без особых претензий, зато милые и женственные. Но видимо отсутствие всякой прочей идеи, кроме идеи коммерческого успеха, пагубно влияет на сам дизайн. Странно блестящие платьица с соболиными оторочками, переливающиеся вышивки с металлическими нитями, сомнительное сочетание украшательства и сиротливо неказистых форм и пропорций — получилась одежда для богатой филиппинской старушки, а предполагается, в частности, и для российского рынка.
Одной из главных интриг парижской недели считается смена дизайнеров в доме Ungaro. На место любимца московских барышень Жанбатисты Валли пришел человек, имя которого до недавнего времени никому ничего не говорило — Винсент Дарре. Дизайнер не первой молодости, а потому, вероятно, он решил поднять архивы дома Ungaro и положить их в основу своей первой коллекции. Желание само по себе похвальное, однако коллекция получилась сумбурная. Начавшись за здравие, красивыми пальто в духе 50-х, цитатами из великого Кристобаля Баленсиаги, у которого начинал свою карьеру Эмануэль Унгаро, коллекция продолжилась геометрическими узорами и яркими аппликациями в духе 60-х, декады, когда Унгаро уже был вполне самостоятельной фигурой в моде, и завершилась невразумительными вечерними платьями. Коллекцию хотелось вычистить и оставить лишь те вещи, которые в самом деле получились, а именно модели, возрождающие элегантность 50-х.
Второй день завершился безупречной коллекцией бельгийки Вероник Бранкино с исключительно черными и синими вещами и непременной для автора ностальгией по 80-м, но не вульгарным и напористым, а тем, что воспевали новый романтизм: бушлаты с золотыми пуговицами, платья-туники, свитера с воротниками-капюшонами, высокие сапоги с широкими голенищами, прямые юбки чуть за колено и гладко зачесанные "в ракушку" волосы. Вероятно, именно так одевалась школьница Вероник Бранкино. Почти пуританская строгость этих нарядов компенсировалась сложными изысканными деталями, заметными, впрочем, лишь профессиональному глазу. Такую недосказанность могут позволить себе лишь те, кто не претендует на мегабрэнды и мегауспех.