премьера театр
Одна из самых активных режиссеров новой волны Ольга Субботина, работающая в Центре драматургии и режиссуры, занялась антрепризой. Ее новый спектакль "ПроЯвления любви" по пьесе Ксении Драгунской стал результатом сотрудничества с комическим театром "Квартет И", который выступил в качестве продюсера и предоставил свою арендованную площадку в ДК имени Зуева. Как и положено в антрепризе, на главные роли приглашены звезды — прославившиеся в телесериалах Павел Майков, Евгений Стычкин и Амалия Мордвинова-Гольданская. МАРИНА Ъ-ШИМАДИНА убедилась, что и сериальные актеры играть умеют.
Ксения Драгунская — любимый драматург Ольги Субботиной, поставившей ее "Ощущение бороды" в Центре драматургии и режиссуры и "Яблочного вора" в Театре сатиры. Пьесу "Друг с другом" они и вовсе создали совместными усилиями. А о чем могут писать две молодые женщины, как не о любви. Классическая геометрическая фигура — два закадычных друга и Она: все влюблены друг в друга, все запутались в своих чувствах, и разрубить этот узел может только внезапная смерть героини. Авторы пьесы и не претендуют на оригинальность, напротив, они вписывают свою историю в контекст мировой культуры, и простая житейская история превращается во что-то гораздо более значительное. Герои пьесы — молодые актеры, пробующие свои силы в разных театральных проектах. И это позволяет драматургу безболезненно вставлять в текст пьесы целые сцены из классиков под видом репетиций или спектаклей в спектакле. Тут есть эпизоды из Белля и Достоевского, Шекспира и Пастернака, а при желании можно провести параллели с "Жюлем и Джимом" Франсуа Трюффо, "Тремя товарищами" Ремарка... Да мало ли на свете мелодрам.
Этот весьма распространенный прием паразитирования на чужих текстах в спектакле Ольги Субботиной сочетается с полнейшей искренностью — ценность растиражированных в сотнях книг и фильмов чувств не подвергается сомнениям. При этом госпожа Субботина прекрасно знает, что совсем без юмора в спектакле не обойтись, и уравновешивает сентиментальность любовной истории непринужденно разбросанными тут и там, как диванные подушечки, комическими эпизодами. Вот, например, ужасно смешная сцена репетиции детского утренника, где играющий какого-то Робин Гуда Павел Майков прыгает зайчиком вокруг обутого в горные лыжи Евгения Стычкина, изображающего столетний дуб. А вот отличная пародия на восторженных, ни черта не понимающих в русском театре американских режиссерок в спущенных рэперских штанах, из-под которых вызывающе торчат кружевные трусики. И еще драматичный в общем-то эпизод несостоявшегося бракосочетания, превращенный в фарс благодаря мужикам в свадебных платьях.
Комические эпизоды и реалии актерской жизни: бесконечные кинопробы и съемка в рекламе, посиделки в буфете, поцелуйчики в кулисах и препирательства с помрежем — вся эта кухня театральной жизни, которую актеры разыгрывают со знанием дела, резко контрастирует со вставными сценами из Достоевского и Пастернака. Вернее, эти цитаты вплетены в спектакль так тонко, что не сразу замечаешь, что действие уже перенеслось в другое измерение. И только через несколько минут по изменившийся лексике, по интонациям актеров понимаешь, что перед нами уже не современные молодые люди, а князь Мышкин и Парфен Рогожин, доктор Живаго и комиссар Стрельников. Но обрываются их диалоги всегда внезапно — телефонным звонком или репликой "Снято! Спасибо, все свободны". И этот резкий переход обнаруживает всю глубину пропасти между настоящей жизнью на сцене и мелкотравчатой реальностью.
Павел Майков и Евгений Стычкин играют классические эпизоды неожиданно сильно и убедительно. Неожиданно потому, что в современных сценах спектакля (не говоря уже о телевизионных проектах, по которым они в основном и известны публике) от них особого актерского мастерства не требуется. Зритель следит за этими сценами, затаив дыхание и не веря своим глазам — так вот, оказывается, как могут играть сериальные звезды, вот о каких ролях мечтают преуспевшие в амплуа комиков и бандитов актеры! Амалии Мордвиновой-Гольданской (актриса совсем запуталась в своих фамилиях и теперь предпочитает называться вычурным прозвищем Амалия & Амалия) классики не досталось. Превращаясь в воображении кавалеров то в одну, в другую Прекрасную Даму, на сцене ее героиня остается простой монтировщицей, серой мышкой, сыгранной так вяло и неинтересно — ни одной выразительной эмоции, ни грамма простого женского обаяния,— что признать в ней музу героев Достоевского и Пастернака как-то не удается. Но мужики прекрасно обходятся и без нее. В результате, хотела того Ольга Субботина или нет, ее спектакль "про явления любви" получился совсем про другое — про мужскую дружбу и про смешное, нелепое, жестокое и ненадежное, но такое любимое театральное ремесло.