Над пропастью во лжи

В театре "Приют комедианта" состоялась премьера спектакля Вениамина Фильштинского "Двое на качелях" по пьесе Уильяма Гибсона.

       История о двух неприкаянных героях, танцовщице Гитель (Елена Калинина) и адвокате Джерри (Дмитрий Воробьев), рассказанная в спектакле Вениамина Фильштинского, жестока и сентиментальна. Он сбежал в Нью-Йорк из родной Небраски от жены, которую любит и с которой разводится; она лелеет мечту о балетной карьере и страдает от язвы желудка. Его комнатушка обозначена черной вращающейся панелью и парой книг, ее владения — белая панель (художник Владимир Фирер). Изнанка этого условного быта — огромные зеркала. Это и танцкласс Гитель, и некая территория воображения.
       Волею драматурга встретившиеся и запертые в герметичном пространстве "двое" умудряются поставить множество важных вопросов о любви, о метафизике развода, несовершенстве человека, его экзистенциальном одиночестве и вполне житейской потребности счастья. Уильям Гибсон — популярнейший автор 50-60-х годов прошлого века, чьи пьесы не сходят со сцены до сих пор. И даже если выбор пьесы для режиссера оказался обусловлен вполне понятной ностальгией, cпектакль ничуть не выглядит архаичным и счастливо избегает даже намека на ретро.
       Текст пьесы освоен актерами плотно и звучит искренне. Подтекст соперничает по содержательности с текстом. Между тем, что говорят Гитель и Джерри, и тем, что имеют в виду, — пропасть, устранением которой герои, в сущности, и заняты. В итоге спектакль обнаруживает еще более глубокий — нежели психологический — мифологический пласт истории о любви и расставании. Отзвуком, тенью, танцем Гитель, фонограммой оперы Генри Перселла параллельно рассказывается миф об Энее и Дидоне, герое разрушенной Трои и карфагенской царице, приютившей странника и покончившей с собой, когда тот ее покинул.
       По-тициановски рыжекудрая Елена Калинина (ученица Фильштинского и одна из восходящих звезд додинского МДТ) играет Гитель образчиком неискоренимой жертвенности, существом поэтическим в главном, прозаическим в мелочах и трогательным в своей кроткой войне за любовь. У Дмитрия Воробьева, чьи герои, как сказано в другой пьесе, давно привыкли существовать "за счет доброты незнакомок", задача в этом спектакле посложнее. Изначально наделенный актером той "бесстрастной иронией", на которой настаивал в ремарке автор, его Джерри проходит огромный путь от жалости к себе до любви к женщине. Дмитрий Воробьев играет внешне скупо и сдержанно. Его герой учится чувствовать и не лгать. Финальное признание в любви выстрадано до конца, но ничего не решает. Троянский герой уйдет от нью-йоркской балерины. И античный пафос не вредит сюжету, но возвышает. "Двое на качелях" взлетают высоко.
МАРИЯ ЛИЛИНА