Ростуризм 1 августа подвел итоги конкурса проектов, посвященных обустройству туристических центров городов. Глава Ростуризма Зарина Догузова сообщила, что отобран 31 проект, в совокупности на их поддержку в 2023 году будет выделено 6 млрд руб. В списке победителей есть и сравнительно небольшие муниципалитеты, такие как Торопец или Касимов, и региональные столицы, такие как Казань или Иркутск. Ближе к последней трети алфавитного списка — середнячок Старая Русса, которой еще в прошлом году сулили прекрасные перспективы по случаю 200-летия жившего там Федора Достоевского. Через год после даты и накануне новой попытки повысить туристическую привлекательность Старой Руссы по ее улицам прошла корреспондент «Ъ» Мария Башмакова и убедилась, что туристу там порой приходится непросто, а упорное старание «создать атмосферу» оборачивается ее постепенным исчезновением.
Памятник Федору Достоевскому в сквере на перекрестке улиц Сварога и Красных командиров
Фото: Александр Коряков, Коммерсантъ
Памятник Федору Достоевскому в сквере на перекрестке улиц Сварога и Красных командиров
Фото: Александр Коряков, Коммерсантъ
— Конечно, любят Достоевского! Он же местный! — заявляет юный официант о любви жителей Старой Руссы к писателю.
Год назад в России, вопреки не полностью отступившему коронавирусу, отмечалось 200-летие со дня рождения Федора Достоевского. Одним из городов праздника стала Старая Русса — город в Новгородской области, в котором писатель купил дом и творил.
С официантом поспорили бы многие его ровесники: Достоевского в Руссе если и читают, то те, кто «постарше», как выразился молодой таксист.
Народному паломничеству в город должны способствовать музеи, памятник, заведения общепита и даже модные граффити.
Сам писатель, впрочем, отзывался о городе без сантиментов: «Публика здесь очевидно ужасно церемонная, тонная, все старающаяся смахивать на гран-монд, с сквернейшим французским языком. Дамы все стараются блистать костюмами, хотя все, должно быть, дрянь страшная. Сегодня в саду открытие театра, идет комедия Островского, цены высоки, но хотел было пойти для знакомства. Кофейных, кондитерских мало ужасно. Ужасный мизер эти воды, и парк мне решительно не нравится. Да и вся эта Старая Русса ужасная дрянь»,— сердито писал в 1872 году Достоевский своей жене.
Раздражение писателя объяснимо не только публикой на водах, но и тем, что у него в Петербурге болела в это время дочь. Впрочем, едва ли он мог предположить, что в Руссе через полтораста лет от имиджа водного курорта с претензией на великосветскость мало что останется, а сам писатель сделается здесь культурно-маркетинговым идолом.
Старая Русса почувствовала новые возможности, которые вроде как обещала ей тень писателя, еще в 2019 году, когда ни о пандемии, ни тем более о спецоперации на Украине никто еще и подумать не мог.
Губернатор Андрей Никитин обещал тогда: «Большая часть нашей работы в Старорусском районе будет направлена на подготовку к 200-летию Федора Михайловича Достоевского. Это событие мирового масштаба, Старая Русса станет одним из центров празднования». Знающим город уже тогда могло показаться, что в этих обещаниях есть что-то от Ильфа и Петрова. Впрочем, в нынешнем августе, после победы Старой Руссы на конкурсе Ростуризма, губернатор, которому как раз предстоят новые выборы, снова подтвердил свой оптимизм.
«На реализацию нашего проекта "Легенда о пяти городах" (так называется проект обустройства туристического центра Старой Руссы.— «Ъ») из федерального бюджета будет выделено 215 млн руб., со своей стороны обеспечим софинансирование из бюджета региона,— написал господин Никитин.— "Легенда о пяти городах" — это уникальная возможность познакомиться со Старой Руссой, погрузиться в местный колорит, посмотреть на город глазами ремесленников и купцов, представителей императорской семьи и писателей. В городе будет создан единый дизайн-код, благоустроена инфраструктура, установлены малые архитектурные формы».
Пять в одном
«Пять городов», по мысли авторов заявки, помещаются в одной Старой Руссе, на которую можно смотреть как на город ремесленников, купцов, представителей императорской фамилии, писателей и защитников отечества. Чтобы смотрящим было понятнее, в городе поставят несколько новых скульптур, Ганзейский знак, арт-объекты «Лубочный кот» и «Городские часы», а также барельефы на Стеле воинской славы. Для удобства жителей и гостей обещают установить современные остановки общественного транспорта, новые скамейки, урны, парковки для велосипедов и самокатов, афишные тумбы и даже смотровые бинокли.
Пока все это в будущем.
Фото: Коммерсантъ / Александр Коряков / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Александр Коряков / купить фото
— А что лучше выбрать молодым, какую икону? — совещаются пожилые супруги в церкви святого великомученика Георгия Победоносца, подчеркивая семейный, патриархальный уклад провинциального городка.
— Казанскую! — заявляет свечница.
— Не Тихвинскую? — робко уточняет мужчина, но со знающей дамой не спорит.
Георгиевская церковь — скромная жемчужина Старой Руссы. Ее прихожанином был Федор Достоевский, здесь он крестил своего младшего сына Алешу.
Интересна маленькая церковь не только и не столько связью с классиком, сколько иконой Старорусской Божией Матери. Правда, это список.
Достоевский, святыни, бальнеологический курорт, родина Сергея Рахманинова — магниты Старой Руссы, некогда процветающего торгового города Новгородской области. Нынешняя Старая Русса (население — 27,3 тыс. человек) — провинциальная, неторопливая, с плакучими ивами на берегах речки Полисти, нарядным собором у воды.
По археологическим данным, город возник в XI веке, то есть числится среди старейших в России. Старой Руссе около тысячи лет, говорит историк и археолог Павел Колосницын. В Средние века город богател благодаря солеварению. О солеваренном заводе сейчас напоминает Царицынский источник на юго-западе города.
Говорят, название источнику дали в память о Екатерине II, которая подарила Старой Руссе герб, отражающий исторические традиции старорусских солеваров.
Солеваренный завод к 1860-м стал нерентабельным и закрылся, но остатки градирен и варниц существовали еще в первой трети ХХ века: в 1916 году на единственной уцелевшей градирне и варнице изготовлялась соль для нужд Старорусского курорта. В 1870-е город солеваров и целебных грязей приглянулся Достоевскому, и он приобрел здесь дом. А Русса стала прообразом Скотопригоньевска в «Братьях Карамазовых».
В Великую Отечественную Русса была сильно разрушена. Потом в первую очередь восстановили или заново построили заводы, напротив «неактуального» Воскресенского собора установили памятник Ленину, около которого фотографировались молодожены… В 1990-х советские заводы остановились, да и сейчас не все работают. Что касается курорта с источником, то концепция его благоустройства превратилась в яблоко раздора местных жителей с чиновниками: власти хотят создать модный спа-центр, горожане протестуют, голосуют в соцсетях и даже пишут в штаб «Общероссийского народного фронта» — боятся модернизации.
Русса, измученная политико-экономическими катаклизмами, производит впечатление неоднозначное.
«Дух старины», «атмосферный» и «позитивный», пишут о городе эмоциональные туристы, надышавшись свежим воздухом. Формально они правы: «дух старины» там очень даже витает, но, кажется, он способствует и ощущению пришедшего в упадок захолустья, от которого здесь практически невозможно отделаться, несмотря на обещания усовершенствований и на усовершенствования, уже произведенные.
Один за пятерых
Накануне 200-летия Достоевского город вплотную занялся собой, и в первую очередь ключевым литературным символом. Два года назад проект «Старая Русса — город Достоевского» получил грант на 2,9 млн руб.— в сто раз меньше, чем сулит победа в нынешнем конкурсе Ростуризма. Этого тем не менее кое на что хватило: туристический маршрут выложен для наглядности и удобства клинкерной плиткой, площадь обзавелась фонтаном. Правда, гости из обеих столиц, на которых возлагают главные надежды архитекторы туристического импортозамещения, едва ли оценят фонтан и клумбы с петуниями — это они и дома видели. А вот плачевному состоянию дома Грушеньки (там жила женщина, ставшая прототипом героини романа «Братья Карамазовы») огорчится.
Фото: Коммерсантъ / Мария Башмакова
Фото: Коммерсантъ / Мария Башмакова
Провинциальная прелесть плакучих ив на набережной, аллей и маленьких церквей несомненна, но муралы с Достоевским и героями «Братьев Карамазовых» все же оценит редкий эстет. Грушенька и Катерина Ивановна, глядящие со стен домов, напоминают барышень из комиксов, а сами муралы похожи на модные татуировки на дряхлом теле города.
По инерции Русса настойчиво твердит: люби, турист, нашего Достоевского, как и мы — хоть мы его, по правде говоря, и знаем мало, и сами-то любим не шибко.
Местные к «следам» Достоевского относятся скорее прагматически: если туристу нравится — хорошо.
Бармен Андрей из заведения под ожидаемым названием «Карамазовы» полагает: рушанам (так называют жителей Старой Руссы) вовсе ближе Рахманинов, родившийся в Старорусском уезде.
Дождь застает врасплох немногочисленных гостей Музея Достоевского: на улице льет, и им приходится задержаться. Туристы старательно фотографируют интерьер и стекаются на первый этаж. Там ожидается театрализованная экскурсия «Чаепитие у Достоевских». Вести мероприятие должна «нянюшка Прохоровна» в белом чепце, но выясняется, что записываться надо было строго заранее.
Фото: Коммерсантъ / Александр Чиженок / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Александр Чиженок / купить фото
В новом Музее романа «Братья Карамазовы» совсем малолюдно. Концепция многообещающая, но исполнение пока обманывает ожидания: музею явно трудно перестать быть обыкновенной этнографической зарисовкой, какие есть в каждом городе. Зато дешево классика не продают: чашки, значки, толстовки с писателем стоят, как подобает столичным сувенирам: незатейливый блокнот с портретом Федора Михайловича — 800 руб. Турист засматривается на иван-чай и мнется.
Но в город едет. Руководитель городского центра туризма Юлия Комарова прямо говорит, что этому способствовало частичное закрытие границ — сначала из-за пандемии: «Если в 2019-м в год приезжали 32,8 тыс. человек, то в 2021-м — 66,7 тыс. Посещаемость музеев выросла в среднем на 15%. Средний возраст туриста — 45 лет, но видим рост доли молодежи от 25 до 35 лет, в том числе с детьми. В основном приезжают гости из Санкт-Петербурга и Ленинградской области, Москвы, Мурманска, Пскова, Твери, Великого Новгорода». В топе у туристов, по словам госпожи Комаровой, Дом-музей Ф. М. Достоевского с новыми программами, разработанными к 200-летию, в том числе театрализованная гастрономическая программа «Чаепитие у Достоевских».
Утки в кластере
С 2017-го город включили в федеральную программу по развитию туризма. С 2011 года в Новгородской области создается туристический кластер «Старорусский». Дело это длительное, непростое и дорогое. Общая стоимость инвестиционного проекта по созданию кластера составляет 2,749 млрд руб., из них 1,9 млрд частных вложений, 610,2 млн руб. федеральных субсидий и 214 млн руб. инвестиций региона. В рамках кластера в Руссе проложен туристический пешеходный маршрут (6,5 км) и модернизирована Соборная площадь. Водонапорную башню 1909 года, построенную из красного кирпича, открыли для туристов и подсветили. Рядом с собором, башней и фонтаном, возле туалета, все торчит неприкаянный Ильич. Берега Полисти укрепили, высыпав груды валунов, но выглядит это скорее мрачно, как и узоры на камнях, напоминающие жутковатых бабочек.
Фото: Коммерсантъ / Александр Коряков / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Александр Коряков / купить фото
Башню власти пытались продать, но журналисты тогда подняли шум; о клинкерной плитке и прочих шагах, нацеленных на то, чтобы «европеизировать» Руссу, много спорили.
Теперь местные привыкают к плитке и прочей новой эстетике, но даже после сравнительно небольшого дождя пройти по Старой Руссе бывает сложно, даже если не сворачивать с туристического «клинкерного маршрута».
Лужи коварны и глубоки, в них барахтаются утки — им уж точно нет дела до ям на дорогах и облупившейся штукатурки фасадов. Если же неразумный турист сойдет со своего клинкерного пути — скажем, завернет на улицу Мира — точно завязнет в бездорожье. В 5 минутах от бальнеологического курорта, которому полагается быть коммерческим магнитом.
Впрочем, курортники на водах ходят неторопливо, задумчиво нюхают свежий воздух и присматриваются к прихваткам в сувенирной лавке в промежутках между рискованными моционами и мельканиями Федора Михайловича. Муравьевский фонтан бьет скромной струей, кинотеатр завлекает отдыхающих отечественной картиной «Булки».
Муравьевский фонтан
Фото: Александр Чиженок, Коммерсантъ
Муравьевский фонтан
Фото: Александр Чиженок, Коммерсантъ
У «Пятерочки» мелко крестится девочка, испугавшись мохнатого пса. Нищий у Воскресенского собора клянчит подаяние. Все это отдает скорее уездным городом из начала «Двенадцати стульев», чем степенной стариной: в центре Руссы помимо кафе и унылых магазинов одежды настоящее раздолье бюро ритуальных услуг: «Клепсидра» и, натурально, «Нимфа». Молодежь уезжает в большие города, а старикам полагается умирать. На сайте администрации города данные о численности населения не обновлялись с тех пор, когда оно еще превышало 31 тыс. человек (было этого году в 2010-м), но и нынешним росстатовским данным веришь не без труда, проходя по малолюдным улицам.
Воскресенский собор в Старой Руссе
Фото: Александр Чиженок, Коммерсантъ
Воскресенский собор в Старой Руссе
Фото: Александр Чиженок, Коммерсантъ
Лето, впрочем, многое скрашивает. Молодежь возвращается на каникулы, рушане загорают на набережной, девушка ради долгожданного удачного кадра принимает романтичные позы на камнях у речки. Люди радуются приметам цивилизации: обновленной набережной со смотровыми площадками, фонтану на гламурной площади. Мужчина робко отказывается фотографироваться на фоне арки вертикального озеленения, жена его негодует: что значит, не хочешь? Кажется, и застенчивая некогда Старая Русса теперь настойчиво требует туристической любви и ласки, теребя глаз «пасхалками» с Достоевским и «европейскими затеями».
К чести города надо сказать: с едой там все хорошо — вкусно поесть можно и по-русски, и по-европейски. Но вот детали гостиничного сервиса могут омрачить радость.
Интернета в центральной гостинице «Полисть» нет. Есть реклама ресторана «Братья Карамазовы» — ни много ни мало «сочетание безупречной дворянской кухни и элегантной Италии», «в основе меню лежат простые, доступные и понятные блюда, приправленные современным вкусом и авторской подачей». Но в унылом интерьере отеля это обещание скорее напрягает и настораживает.
Местные энтузиасты не унывают и словно стараются одновременно нарядить город в русскую косоворотку и обуть в кеды — чтобы и модно, и молодежно, и по-русски. В баре «Раскольников» готовят бургеры «Старуха» и «Соня». А на Санкт-Петербургской поджидает паб «1984» — другая отсылка, совсем не патриархальная, но внезапно и пугающе близкая.
В столицах говорить о провинции принято либо со снобизмом, либо со слезой — и обе интонации ужасны. А академик Дмитрий Лихачев как-то сказал о Руссе, что это место, где Россия видна. Действительно, видна. Ступеньки поликлиники на Профсоюзной улице стерлись от старости, горожане в соцсетях жалуются, что врачей не хватает, зато фасад украшен буквой «Z». В нескольких шагах туристы умиленно постят фото башни и собора, по инерции закрывая глаза на все, что не очень вписывается «в атмосферу».
И, кажется, как раз атмосфера и становится главным дефицитом. Лет 30 назад Русса как раз была атмосферной: кто был и жил здесь, не забудет ни сладкий вкус местной воды из-под крана, ни терпкий запах грязей курорта, ни раздолья цветов. Но все старые цветы давно завяли, а курорт обнесли забором, для местных в некоторые дни вход платный. Руссу, некогда ремесленную, промышленную, курортную, не жалея сил стараются сделать привлекательной для туристов, аттракционом для литературных паломников. А она со своей историей, домами, церквями незаметно становится тенью и декорацией самой себя.