фестиваль музыка
В Светлановском зале Дома музыки состоялся заключительный концерт фестиваля Crescendo (см. Ъ от 12 и 17 февраля). ВАРЯ Ъ-ТУРОВА считает, что он оправдал свое название — шум вокруг юных гениев достиг своего апогея.
Закрытие фестиваля, о котором только и говорила последнюю неделю вся Москва, отдали музицированию участников с Большим симфоническим оркестром имени Чайковского с собственным худруком Владимиром Федосеевым за пультом. Этот факт стал показателем статуса и престижа всего фестиваля. Такого блестящего с точки зрения пиара события в нынешнем музыкальном сезоне не случалось. Не говоря о количестве рекламы, об афишах, буклетах, пресс-конференциях, молодые люди (с помощью суперкоманды влиятельных лиц в попечительском совете фестиваля) добились приема у Владимира Путина, на котором обсудили русскую исполнительскую школу. Заручившись поддержкой президента, арт-директор фестиваля Денис Мацуев пообещал публике, что нынешний фестиваль теперь называется "Первый" и будет проходить ежегодно в разных городах — следующий фестиваль состоится в Санкт-Петербурге.
Казалось бы, куда лучше? И тебе государственная поддержка, и аншлаги практически на всех концертах, несмотря на не слишком громкие имена участников. Единственное, что смущает — участники, позиционировавшиеся как главное достоинство фестиваля — Екатерина Мечетина, Борислав Струлев, Михаил Симонян, да и сам Денис Мацуев, вопреки всем рекламным заявлениям (и в отличие от их коллег Екатерины Апекишевой, Максима Рысанова, Бориса Бровцына, Бориса Андрианова и Алексея Огринчука), не являются лучшими даже в той самой пресловутой русской исполнительской школе. Которая и сама, кстати сказать, оставляет желать много лучшего.
Но неожиданное достоинство фестиваля оказалось в том, насколько вовремя он закрылся — ровно в тот момент, когда от напора Crescendo, от бесконечных восторгов вроде "Наш фестиваль — это демонстрация сил", "Беспрецедентная концентрированность звезд будущего" хотелось уже скрыться куда-нибудь, где, например, играют без всяких понтов какие-нибудь престарелые бездарности, отдохнуть, так сказать, душой. На закрытии помимо скрипача Бориса Бровцына, умудрившегося в "Поэме" Шоссона разойтись с оркестром, выступили еще виолончелист Борис Андрианов, скрипач Михаил Симонян и пианист Денис Мацуев. Играть сольную партию в "Шехеразаде" Римского-Корсакова Михаила Симоняна отправили на балкон, "чтобы показать, как высоко мы ценим молодых", объяснил Святослав Бэлза. Это решение оказалось очень верным не только в смысле красоты момента, но и в акустическом плане: с балкона лились почти неземной красоты скрипичные звуки, хоть и играл молодой скрипач не то чтобы безупречно. Борис Андрианов в Концерте ля минор для виолончели с оркестром Камиля Сен-Санса продемонстрировал важное свидетельство высочайшего профессионализма — помимо сильных чувств, захлестывающих эмоций, в его игре слышны стабильность и качество, не меняющееся от концерта к концерту. Затем Рапсодию на тему Паганини исполнил арт-директор фестиваля.
Признаюсь, мне не нравится, как играет всемирно известный пианист Денис Мацуев. На мой взгляд, его игре не хватает мысли, тонкости и глубины. Но нельзя не признать, что этот молодой человек обладает фантастическими данными — он умеет играть так громко, так быстро и так четко, как, кажется никто больше на всем земном шаре. Прибавьте к этому харизматичность, огромный рост, широченные плечи и обаятельную улыбку — и причины его востребованности во всем мире станут чуть более ясными. И хотя в его версии Рапсодия на тему Паганини напоминала старые хроники — с ускоренно отправляющимся паровозом и быстро передвигающими ножки человечками, все же в тех вариациях, которые требуют мацуевских достоинств — быстрых и громких, она была не лишена обаяния. Обаяния, которым всегда обладает настоящая, живая физическая сила. Наверное, правы те, кто говорит о блестящем дебюте фестиваля. Те, кто радуется государственной поддержке и те, кому не обидно, что знаменитый молодежный фестиваль "Возвращение" никакой государственной поддержки за восемь лет своего существования не получил. И кого не смущает отсутствие у фестиваля концепции, стиля, настроения. Сила есть, а остального и не надо.