премьера театр
Театр под руководством Олега Табакова представил на сцене Международного дома музыки свой новый спектакль "Болеро" по пьесе Павла Когоута. Хорошо, что чешский классик не приехал на премьеру, считает МАРИНА Ъ-ШИМАДИНА.
Театральный зал Дома музыки в последнее время стал третьей площадкой разбухающей как на дрожжах "Табакерки", чьи спектакли и зрители давно не влезают в крошечный исторический подвал на Чаплыгина и постепенно переползают на сцену МХТ и сюда, на Красные холмы. На сцену Дома музыки, как правило, попадают не особо выдающиеся, но кассовые спектакли, которые в подвале показывать нерентабельно: они могут собрать кассу и побольше, а на сцене Художественного театра как-то неудобно — там своего добра хватает. В эту категорию попало и "Болеро".
В Художественном театре уже есть один Павел Когоут. Пьесу бывшего чешского диссидента "Нули" там поставили два года назад, но особого успеха полная устаревшего социального пафоса драма не имела, несмотря на личное присутствие драматурга на премьере и Сергея Юрского в роли смотрителя общественного туалета. На этот раз Олег Табаков предусмотрительно выбрал более универсальный и заведомо выигрышный материал. Девиз "Болеро": весь мир — одна огромная постель. Эта пьеса — хоровод любовных свиданий, взаимных измен и случайных встреч, написанная по принципу "дома, который построил Джек". Виктор встречается с Моникой, которая соблазняет Милана, которому опостылела Марта, которая заводит ребенка от Томаса, которого уличает Гермина, которая "снимает" Кристофера, который ласкает Ванессу, которая ищет нежности у Роберта, который без ума от Анны, которая любит Виктора. Уф! Эта чехарда постельных сцен вполне могла бы послужить основой для какого-нибудь сериала вроде "Секса в большом городе". Но для тех, кто, как Павел Когоут, был в юности ушиблен Пражской весной, даже любовные похождения прежде всего повод для социальной критики. И все эти фривольные истории нужны драматургу только для того, чтобы ответить на главный вопрос, который озвучивает одна из героинь: умеет ли нынешнее молодое поколение любить или только заниматься сексом? Выясняется, что умеет. Но остановить этот круговорот измен и остаться навеки вдвоем можно, только сиганув вместе из окна.
Эта пьеса могла быть поставлена двумя способами. Либо надо было сосредоточиться на эротических сценах, либо на социальной сатире. Во втором случае спектакль должен быть похож на череду коротких, остроумных скетчей, где двумя-тремя легкими, но точными штрихами изображались бы узнаваемые типы и ситуации. Режиссер Владимир Петров, видимо, хотел пойти по второму пути, но по дороге заблудился и попал на первый.
Художник Александр Боровский придумал для спектакля лаконичную, но продуктивно работающую декорацию. Все действие происходит, естественно, на одной огромной кровати, которая с каждой сценой становится все больше и больше. Это сексодром с секретом: если в конце эпизода под простыню ныряют одни герои, то в начале следующего из под нее появляются уже другие. Сами любовные сцены тоже решены не без фантазии: то герои плывут брассом, то ритмично надувают воздушные шарики, то пищат в пищалки, то в четыре руки колотят в барабан. Но, к сожалению, эти постельные аттракционы — единственная интересная вещь в спектакле. Заселить условный интерьер живыми персонажами режиссеру оказалось не по силам.
Большинство актеров играет так неестественно и преувеличенно, пытаясь жирно обозначить и без того не вегетарианские ситуации, что смотреть на сцену становится противно. Больше других стараются Марианна Шульц и Александра Березовец-Скачкова, которые грубо и прямолинейно строят из себя шлюх (добиться нужного образа им успешно помогает художник по костюмам Фазиля Сельская). Даже звезда театра Евдокия Германова, которой на поклонах кричат "Дуся, браво!", безбожно переигрывает. Приятное исключение из этой клоунады составляет молодежь — Алексей Усольцев, Денис Никифоров и Дарья Мороз, существующие на сцене гораздо органичнее старших коллег. В общем, пьеса про невыносимую легкость бытия усилиями режиссера и актеров превратилась в иллюстрацию к передаче "Про это". Только этого Олегу Табакову и Дому музыки и не хватало.