расследование
Вчера первый вице-премьер Чечни Рамзан Кадыров дал показания прокурору республики Владимиру Кравченко в рамках расследования уголовного дела о похищении родственников Аслана Масхадова. Кроме того, следственная группа, возглавляемая господином Кравченко, выехала в Центорой и осмотрела подвалы кадыровских особняков, в которых, по утверждению правозащитников, удерживаются пропавшие. Никаких следов содержания заложников прокуроры не обнаружили. Правозащитники считают, что они не там смотрели.
Восемь родственников Аслана Масхадова — два брата, сестра и еще пятеро дальних родственников — пропали в период с 3 по 28 декабря 2004 года. В январе 2005 года жена похищенного старшего брата Аслана Масхадова Кейпа обратилась в грозненский филиал правозащитного центра "Мемориал" и по совету его сотрудников написала заявления генпрокурору РФ Владимиру Устинову и прокурору Чечни Владимиру Кравченко. А 20 января Международная Хельсинкская федерация за права человека (МХФ) и Международная федерация прав человека (МФ) направили открытое письмо президенту России Владимиру Путину. Правозащитники утверждали, что масхадовские родственники захвачены по приказу первого вице-премьера Чечни Рамзана Кадырова с целью вынудить президента Ичкерии сдаться.
После заявления международных правозащитников прокуратура Чечни вынуждена была завести уголовные дела по поводу пропажи семи родственников Аслана Масхадова. Восьмой родственник, Мовлит Агуев, вскоре нашелся в следственном изоляторе Ножай-Юртовского райотдела милиции. "Ему (Мовлиту Агуеву.—Ъ) предъявлено обвинение по статье 208 УК ('Участие в незаконных вооруженных формированиях')",— сообщил Ъ прокурор Чечни Владимир Кравченко. На вопрос, почему задержанный Агуев содержится в Ножай-Юрте, а не в Грозном, прокурор ответил так: "Правоохранительные органы функционируют по всей республике, поэтому подозреваемый Агуев заключен по месту его задержания, а не фактического проживания".
Что касается остальных семи родственников Аслана Масхадова, то, по словам господина Кравченко, пока удалось выяснить лишь только то, что к их исчезновению не имеет отношения Рамзан Кадыров. Вчера прокурор республики выезжал в селение Центорой, где лично обследовал подвалы кадыровских домовладений, а затем и допросил первого вице-премьера.
— Вместе со своими следователями я проверил пять объектов,— рассказал Ъ господин Кравченко.— Нигде, где я побывал — в подвалах дома Рамзана и его родственников, в хозпостройках и даже в псарне,— я не обнаружил никаких следов пребывания заложников.
Все осмотренные помещения, по словам прокурора, были сфотографированы, а сам процесс осмотра зафиксирован соответствующими протоколами. На вопрос, не было ли решение прокурора республики лично выехать в Центорой вызвано недоступностью господина Кадырова для сотрудников прокуратуры рангом ниже, господин Кравченко ответил: "У нас с господином Кадыровым сложились хорошие отношения, поэтому я решил с ним пообщаться сам. Да и повод был слишком серьезный, чтобы перепоручать подчиненным". Тем не менее, как признался господин Кравченко, некоторые опасения он испытывал: "Конечно, я понимал, кого я еду допрашивать, но со мной были мои охранники, на которых я в случае чего мог положиться". Господин Кравченко отверг предположение, что Рамзан Кадыров, ожидая прокурорскую проверку, мог убрать следы пребывания заложников. "Он (Рамзан Кадыров.—Ъ) даже не догадывался о целях моей поездки в Центорой. Я просто напросился в гости и, можно сказать, застал его практически врасплох",— пояснил прокурор. Тем не менее, по словам господина Кравченко, Рамзан Кадыров не пытался препятствовать прокурорской проверке. "Рамзан и все его подчиненные, которых мы допрашивали, вели себя доброжелательно, давали исчерпывающие ответы на все наши вопросы, и у нас нет оснований не доверять им",— заявил прокурор.
Однако правозащитники к результатам прокурорской проверки относятся скептически. "Все это ерунда. Прокурор смотрел не там, где могли быть заложники. Настоящие зинданы находятся не в кадыровских особняках, a совершенно в других местах — за пределами Центороя, и об этом все знают" — так прокомментировали Ъ заявление господина Кравченко сразу несколько чеченских правозащитников, попросивших не называть их имена "в целях безопасности".