Вчера в Москву прибыл генсек Совета Европы ТЭРРИ ДЭВИС. Это его первый визит в Россию в новой должности. На встречах с российскими официальными лицами господин Дэвис собирается обсудить такие непростые вопросы, как политическая ситуация в Чечне и недостатки российской судебной системы. При этом он не намерен вступать в конфронтацию, а постарается наладить диалог с целью совместного поиска путей решения наболевших проблем. Об этом господин Дэвис сказал в интервью корреспонденту Ъ ИЛОНЕ Ъ-ВИНОГРАДОВОЙ.
— Предположительно в конце марта в Москве по инициативе Совета Европы соберется круглый стол по Чечне. Недавно вы получили письмо от президента Чечни Алу Алханова со списком вопросов, которые он предлагает обсудить за круглым столом. Какие, с вашей точки зрения, самые важные?
— На днях я уже отправил ответ на запрос господина Алханова. В своем письме он просит у нас содействия по многим направлениям, в первую очередь экспертной помощи по поиску без вести пропавших. Насколько мне известно, сейчас их насчитывается около 1600 человек. Мы готовы оказать такую помощь, провести расследование. И шире — во время круглого стола планируется обсудить судебную и пенитенциарную системы в Чеченской республике, а также политическую ситуацию в регионе.
— Вы собираетесь говорить на тему Чечни со многими высокопоставленными чиновниками. Какую главную мысль вы постараетесь до них донести?
— Действительно, я планирую встретиться и с вашим министром юстиции, и с министром внутренних дел, обязательно поговорить с омбудсменом. Я хочу подчеркнуть, что мы рассматриваем Чеченскую республику как часть России. Мы точно так же, как и российские власти, осуждаем сепаратизм, поэтому мы должны вместе выработать подход к решению этого внутреннего конфликта. Точно так же мы осуждаем сепаратизм и в Грузии, и в Молдове: Абхазия — это часть Грузии, а Приднестровье — часть Молдовы. Совет Европы за территориальную целостность любого государства--члена этой организации.
— Комиссар по правам человека Совета Европы Альваро Хиль-Роблес, который в эти дни тоже находится в России, предлагает ввести в Чечне пост регионального омбудсмена. С вашей точки зрения, мог бы этот человек стать своего рода посредником между местным правительством и сепаратистами? И пойдут ли на это российские власти, официальная позиция которых — никаких переговоров с террористами?
— Мне известно об этой инициативе, но я не вникал в детали. Единственное, что могу сказать по этому поводу: Совет Европы может предложить, но не имеет права ни на чем настаивать. Последнее слово всегда остается за российскими властями. И, конечно, на пост уполномоченного по правам человека мы не предлагаем европейского эксперта, это должен быть человек изнутри. Такие люди, я уверен, есть. В любом случае, будет такой пост учрежден или нет, должен быть установлен диалог между разными политическими силами в Чечне, без этого не выйти из кризисной ситуации.
— Совет Европы, инициировавший упомянутый выше круглый стол, приглашает представителей всех политических сил к этой дискуссии. А что, если в нем захотят принять участие господа Басаев и Масхадов? Как вы на это отреагируете, зная жесткую позицию Москвы по этому поводу?
— Ну, это гипотетическая ситуация, гипотезы я не могу комментировать. В Чечне сейчас есть президент — господин Алханов, и я думаю, что он и будет представлять республику на круглом столе. Что касается людей, прибегающих к насилию в Чечне и желающих высказать свою точку зрения на происходящее в республике, это уже зависит от российского правительства, рассматривать их в качестве политической силы или нет. С другой стороны, называть человека террористом до тех пор, пока нет доказательств и судебного решения, противозаконно. Это очень тонкий вопрос. Такие моменты мы и должны обсуждать и по возможности придти к какому-то решению.
— Российские власти крайне болезненно отреагировали на два недавних интервью — с Шамилем Басаевым, показанное британским Channel 4, и Асланом Масхадовым, опубликованное в Ъ 7 февраля. Как вы относитесь к этой ситуации?
— Я не видел интервью Басаева и не читал интервью Масхадова, поэтому мне трудно что-либо сказать по этому конкретному вопросу. Если кто бы то ни был призывает к насилию, конечно, это преступление. И тогда СМИ, распространяя подобные призывы, берут на себя ответственность, становясь соучастником этого преступления. Но если человек хочет объявить о перемирии, то такая возможность должна быть ему предоставлена.
— Собираетесь ли вы поднимать вопрос о деле ЮКОСа, по которому на зимней сессии ПАСЕ была принята антироссийская, с точки зрения официальной России, резолюция?
— Возможно, мы и будем говорить о деле ЮКОСа, но здесь я могу повторить только то, что уже было сказано в резолюции, и ни словом больше, поскольку дело до сих пор находится в суде. Я отдаю себе отчет, что после одной встречи ничего не изменится — я имею в виду в вашей судебной системе. Для меня сейчас важно установить нормальные рабочие отношения с российскими чиновниками — за этим я, собственно говоря, и еду,— чтобы в дальнейшем возвращаться к этим вопросам и совместными усилиями пытаться найти выход. Россия — член Совета Европы, и я еду туда не как наставник, а как партнер. И разговор у нас не учителя с учеником, а партнера с партнером. Хотя многие и видят в Европе критика. Но точно так же мы критикуем и Великобританию, и Францию, и Грузию, просто в России к критике очень болезненно относятся.
— Ваш коллега — член британского парламента и делегат в ПАСЕ Малкольм Брюс, выступая на зимней сессии в Страсбурге, очень жестко высказался по нарушениям, касающимся дела ЮКОСа, описанным в докладе Сабины Лойтхойзер-Шнарренбергер, и пообещал, что отныне британский парламент будет рассматривать отношения с Россией через призму этого дела. Вы являетесь членом британского парламента больше 20 лет. Как вы оцениваете подобное заявление? Последуют ли остальные парламентарии воззваниям господина Брюса?
— Будучи генсеком Совета Европы, я не могу говорить от лица британского парламента и тем более комментировать заявление господина Брюса. Это его личная точка зрения на вопрос. Парламент у нас разнородный, и говорить за всех никто не уполномочен.