фестиваль кино
На открытии 55-го Берлинского кинофестиваля показали фильм Режиса Варнье "Человек человеку". АНДРЕЮ Ъ-ПЛАХОВУ показалось, что Берлинале реанимировал давний девиз Московского фестиваля "За гуманизм киноискусства, за мир и дружбу между народами".
Открытие было омрачено новостью о самоубийстве французского продюсера Умбера Бальзана. Об этом директор фестиваля Дитер Косслик, его личный друг, сообщил, выйдя на сцену перед церемонией. Он напомнил, что два года назад ему же пришлось в разгар фестиваля оплакивать другого своего приятеля, тоже французского продюсера Тоскана дю Плантье, который скоропостижно скончался, причем прямо здесь, в Берлине. Ситуация поставила известного шутника Косслика в трудное положение, но он все же решил не менять сценарий и провел церемонию вместе со смешной немецкой старлеткой в типичном для его стиля фривольном духе. Который охотно поддержал вышедший на сцену мэр Берлина, человек неформальный настолько, что не скрывает своей нетрадиционной сексуальной ориентации.
В зале присутствовали несколько международных звезд: культовый американский комик Джерри Льюис, актрисы Наташа Ричардсон, Кристин Скотт-Томас и актер Джозеф Файнз. Мог бы быть и находящийся в Берлине Брюс Уиллис, однако замечен не был. Но основную часть публики составляла местная культурная элита, в которой поверхностному глазу распознать можно было разве что Морица Бляйбтроя, Франку Потенте (заседающую в жюри Берлинале вместе с Ингеборгой Дапкунайте) и Вима Вендерса с супругой. И когда ведущая церемонии бросила в зал: "Кто из собравшихся здесь немцев считает себя звездой, поднимите руки" — никто, естественно, руки не поднял, даже Вендерс, и причиной была не только скромность. Если на кого и было по-настоящему интересно смотреть, так на двух чернокожих пигмеев — героев фильма Режиса Варнье, не выдавивших из себя на церемонии ни одной дежурной улыбки.
То же самое в фильме: как ни стараются Кристин Скотт-Томас и Джозеф Файнз, они явно уступают по выразительности своим маленьким партнерам. Не блещут ни сценарий, ни режиссура. Название "Человек человеку" само по себе настораживало незамысловатым пафосом. Однако чем черт не шутит, ведь режиссеру Варнье в прошлом удавалось делать хоть и старомодные, но все же доброкачественные образцы мелодраматического киноэпоса — "Индокитай", отхвативший "Оскар", "Французскую женщину" и даже снятый на Украине "Восток--Запад". В новой картине роль Индокитая и сталинского СССР сыграла Центральная Африка, а также Шотландия, где проходит основная часть действия, датированного 1870 годом. Герои фильма — ученые и авантюристы в одном лице: они снаряжают антропологическую экспедицию, ловят и вывозят из африканских джунглей парочку разнополых пигмеев, надеясь найти в их лице "отсутствующее звено" в дарвиновской теории эволюции от обезьяны к человеку.
Проблемы настигают героев картины уже в Шотландии: между тремя коллегами вспыхивают жаркие споры. Считать ли бедных чернокожих крошек Токо и Ликолу дикарями, мало чем отличающимися от животных, или человеческими существами, наделенными умом и сердцем? Последнюю точку зрения отстаивает Джеми Додд в исполнении Джозефа Файнза. За это коллеги бросают его за решетку, присваивают себе честь открытия "отсутствующего звена", несчастных же пигмеев помещают в зоопарк. Они, впрочем, оказываются весьма сообразительными и успевают преподнести расиствующим шотландцам немало сюрпризов: двоих, в том числе самого большого негодяя, отправить на тот свет, третьего сделать пожизненным инвалидом. Но когда Ликола оказывается беременной, над ней и ее плодом нависает угроза быть уничтоженными "в научных целях", так что Джеми приходится сделать вид, будто он, а не дикарь Токо — отец будущего ребенка, и с помощью ряда ухищрений спасти Ликолу из цепких лап цивилизации. Он вывозит ее в джунгли, понимая, что только там можно обрести райскую свободу.
Сцена, в которой Токо повисает на снастях парусника, пронзенный пиками шотландцев, а Джеми обнимает и умиротворяет его перед смертью, достойна войти в хрестоматии гуманистического кино. Такие фильмы полезно показывать детям дошкольного возраста, но появление их в конкурсе большого фестиваля — нечто новое и, пожалуй, уж чересчур радикальное. Впрочем, у Берлинале еще есть шанс исправиться. Помимо Африки (впереди — два фильма о геноциде в Руанде) фестиваль избрал в этом году своей доминантой психические и сексуальные казусы. Конкурсная программа начинается с фильмов "Сосунок" и "Психбольница", и есть надежда, что гуманизм в них не победит окончательно, раздавив своим мощным телом хрупкую ткань искусства.