Юрий Кобаладзе, управляющий директор инвесткомпании "Ренессанс Капитал":
— Увидеть Грузию такой, о какой мечтал — цивилизованной и процветающей. Он был демократическим политиком и более мягким, чем Саакашвили. Он играл ключевую роль в политической системе Грузии и, в отличие от большинства, не был экстремистом.
Бадри Патаркацишвили, президент Федерации бизнесменов Грузии:
— Многого. Он скрупулезно работал над тем, чтобы вывести Грузию из тяжелой ситуации, и сейчас баланс политических сил будет нарушен. Я не вижу человека, который мог бы заменить Жванию. Можно найти хорошего экономиста, менеджера, но человека, с мнением которого все считаются,— сложно. Он был тормозом для политиков, принимающих скоропалительные решения.
Коте Габашвили, председатель парламентского комитета по международным делам, бывший посол Грузии в ФРГ:
— Осуществить успешно начатые реформы. За год его премьерства экономика и социальная сферы изменились до неузнаваемости: это не только увеличение бюджета почти в три раза, но и зарождение надежды на всесторонний прогресс. Жаль, что он не успел увидеть плоды своего таланта.
Игорь Родионов, депутат Госдумы, в 1996-1997 годах министр обороны России:
— Как и все грузинское руководство, Жвания не успел извиниться за оккупацию Абхазии и Южной Осетии. Для меня это больной вопрос, и мне вообще не хотелось бы о нем говорить, пока этих извинений не последует. Для меня все грузинское руководство — бандиты, использующие власть в личных целях и в целях наживы. Я не хочу сказать, что Жвания был мерзавцем, но в том, что в Грузии сейчас большой бардак, есть и его вина.
Давид Бердзенишвили, лидер Республиканской партии Грузии:
— Многого из задуманного по трансформации политической системы страны. Зураб Жвания был уникален в том смысле, что он единственный из окружения Шеварднадзе, который все-таки остался самобытным политиком и личностью, несмотря на многолетнее пребывание в команде Шеварднадзе.
Вадим Густов, председатель комитета Совета федерации по делам СНГ:
— Он мало успел, но заделы были. У Грузии много политических проблем, но не меньше экономических. Сегодня экономика Грузии — это всего лишь 20% от уровня 1990 года. Так, не был решен вопрос о железной дороге, связывающей Россию и Грузию.
Анзори Аксентьев (Кикалишвили), глава компании "Анзори — XXI век":
— Самое страшное для семьи — не успел дожить свой век, а в политической жизни он не успел вообще ничего. К сожалению, эта смерть ничего хорошего российско-грузинским отношениям не сулит. Сейчас обе стороны будут искать точки соприкосновения в наших взаимоотношениях, но быстрых решений ждать не приходится.