редактор отдела политики
В прошлом году, в самом начале "оранжевой революции", Ъ уже писал о том, что события на Украине удивительно напоминают те, что происходили в России в августе 1991 года. Виктор Ющенко образца 2004 года, как и Борис Ельцин образца 1991-го, объединил вокруг себя широкие демократические силы, чтобы свергнуть ту самую правящую элиту, членом которой он был когда-то, но которая затем его отторгла. А ночные бдения "оранжевых" защитников демократии на Крещатике по своей сути мало чем отличались от трехдневного августовского "стояния" москвичей у Белого дома. Вот разве что возможности выступить с танка у господина Ющенко не появилось — но только лишь потому, что украинские власти, в отличие от ГКЧП, так и не решились вывести армию на улицы.
Однако парадокс ситуации, сложившейся в соседнем государстве после полной и окончательной победы "оранжевой революции", состоит в том, что нынешняя Украина более всего походит как раз на современную Россию. Только вектор ее развития направлен в противоположную сторону: если Украина лишь начинает восхождение от полуавторитарного режима к демократии, то Россия уже прошла изрядную долю пути в обратном направлении — от ельцинской вольницы конца 90-х к фактическому восстановлению советской властной модели.
Примеров такого "временного родства" можно найти множество. Скажем, в России снова начали назначать губернаторов, тогда как на Украине еще не начали их избирать. В России уже выстроен государственно-олигархический капитализм, от которого на Украине пока еще не успели отказаться (а российское "дело ЮКОСа" в этом смысле вполне соответствует украинской попытке "переприватизировать" "Криворожсталь"). Наконец, на Украине тоже есть своя "Единая Россия": новому президенту Ющенко дружно присягнули не только его давние соратники, но и депутаты из фракции Партии регионов, поддерживавшие на президентских выборах Виктора Януковича. В результате сторонники нового украинского президента составили в верховной раде конституционное большинство, как и сторонники российского президента в Госдуме. А роль "непримиримой оппозиции", как и в России, согласилась играть лишь Компартия: разница лишь в том, что в Москве коммунисты выражают свое несогласие с режимом сбора подписей за отставку правительства, а в Киеве они голосуют против предложенной президентом кандидатуры премьера.
При этом Россия и Украина настолько крепко связаны друг с другом в политическом, экономическом, культурном и общечеловеческом плане, что окончательно разойтись по противоположным полюсам они вряд ли смогут. А значит, либо Россия, опутав соседа энергетическими, административными (вроде возвращения препонов для въезда и пребывания украинцев в России) или еще какими-нибудь цепями, утащит Украину на дно авторитаризма, либо, наоборот, украинская "оранжевая зараза", несмотря на массированное опыление российского общества "политическим дустом", все-таки распространится по одной шестой части суши. И цена вопроса состоит лишь в том, чье влияние на соседа окажется сильнее.