некролог
В немецком городе Холленштадт скончался легендарный немецкий боксер Макс Шмелинг. Он был первым чемпионом мира в тяжелом весе из Европы. Он был первым, кто победил, возможно, величайшего в истории тяжеловеса Джо Луиса. 28 сентября этого года Максу Шмелингу исполнилось бы 100 лет.
Чемпионом мира Макс Шмелинг был совсем недолго — всего около двух лет, между двумя боями с американцем Джеком Шарки. Первый, в 1930 году, Шмелинг, принявший смелое по тем временам решение сделать боксерскую карьеру не в Европе, а в Америке и в конце концов добившийся того, что она признала немца претендентом на вакантный титул, выиграл. Выиграл, как многим показалось, совершенно случайно: Шарки дисквалифицировали за удар в четвертом раунде ниже пояса, после которого Шмелинг свалился на пол. Второй бой, спустя два года, проиграл. Правда успев за 15 раундов показать, что случайным чемпионом он не был, поскольку, что сегодня признано практически официально, Джек Шарки победил только потому, что арбитры испытывали явную симпатию к выглядевшему гораздо хуже соперника соотечественнику. Но, в отличие от многих других, столь же недолго побывавших на троне тяжеловесов, Макс Шмелинг занял в истории бокса место, вполне сопоставимое с теми, что занимают, скажем, Мохаммед Али, Джо Фрэзер или Джордж Формен.
Потому что дело не в этих двух боях Шмелинга с Шарки, а совсем в других, состоявшихся чуть позже. Тех, в которых ему противостоял молодой и, что уже было к тому моменту ясно, гениальный, ранее непобедимый Джо Луис; боях, которые в странах, откуда были родом соперники, преподносились как борьба добра со злом. Для Америки в 1936-м добром, понятно, был темнокожий Луис, а злом — любимец Адольфа Гитлера и Йозефа Геббельса Шмелинг, для Германии — наоборот.
С Джо Луисом, как и с Джеком Шарки, Макс Шмелинг дрался дважды. Первый бой, в котором немец два раза в четвертом раунде своим знаменитым кроссом правой послал американца в нокдаун, а в 12-м добил его, позволил Гитлеру в очередной раз заявить о превосходстве арийской расы над всеми остальными. После повторного, в котором на глазах у 70 тыс. зрителей на трибунах нью-йоркского Yankee Stadium Джо Луис разобрался с противником за две минуты, торжествовала уже Америка и Франклин Рузвельт, лично напутствовавший перед матчем своего бойца в Белом доме.
Это противостояние подавалось прессой как война. И лишь спустя годы, когда немцы получат возможность говорить обо всем открыто, близко знавшие Макса Шмелинга люди расскажут, что, несмотря на обеды с Гитлером и Геббельсом, нацизм он ненавидел. О том, что в Kristalnacht — еврейский погром 1938 года — спрятал в своем номере в берлинском отеле Excelsior двух еврейских мальчишек, Генри и Вернера Левинов, и спас им жизнь. О том, что, невзирая на настойчивые советы, так и не расстался со своим менеджером-евреем Джо Джекобсом. О том, что Шмелинга отправили служить в десантные войска и участвовать в наиболее опасных операциях второй мировой именно в отместку за его неповиновение. О том, что на самом деле к Джо Луису он относился прекрасно и долго посылал ему, оказавшемуся после завершения карьеры нищим, в Америку деньги и в 1981 году оплатил похороны великого чемпиона.
Самому Максу Шмелингу судьбой была дарована очень счастливая во всех отношениях — в плане денег, любви (его брак с чешской кинозвездой Анни Ондрой длился 54 года, до смерти супруги) — жизнь. "Знаете, я был безумно рад, что тогда, в 38-м, проиграл Луису. Если бы я выиграл, нацисты повесили бы мне на шею медаль, а после войны из-за нее все считали бы меня преступником",— как-то сказал он.