Большинство российских драматических театров закрыли или закрывают сезон, оказавшийся необычайно урожайным не на художественные события, а на кадровые и структурные изменения. Об итогах и планах размышляет Алла Шендерова.
Фото: wikimedia.org
Фото: wikimedia.org
В кратком пересказе суть всех кадровых перестановок, включая совсем свежие, такова: происходит смена не только театральной парадигмы, но и самой модели театрального руководства. Похоже, в новой модели главным будет не худрук или главреж — человек, отвечающий за творчество, а именно директор, с которым проще договариваться (эта система бытовала в театрах в 1930-е: в справочниках того времени директор на первом месте, а уж потом художественный руководитель).
Поэтому меняют сейчас не только худруков, но и тех, кто работал с ними в тандеме. Среди последних новостей: с поста директора Маяковки уволен один из сильнейших театральных менеджеров, Александр Стульнев, почти четыре года работавший в связке с оказавшимся нежелательным в России худруком Миндаугасом Карбаускисом. На место Стульнева назначена его бывшая заместительница Екатерина Лапшина.
Вместе с Алексеем Аграновичем из «Гоголь-центра» убирают и Алексея Кабешева (см. об этом “Ъ” от 30 июня), а вместе с Виктором Рыжаковым в «Современнике» освобождают от должности директора Татьяну Баранову. Творческое руководство у «Современника» будет коллективное, а директор один — «опытный управленец» Юрий Кравец.
Можно предположить, что бывший директор Новосибирской филармонии, он же новый директор Театра имени Гоголя Александр Бочарников, уже сейчас имеет больше влияния, чем пришедший с ним худрук Антон Яковлев. Хотя в карьере последнего возможен любой вираж: ему достается не просто бывший «Гоголь-центр», название которого демонстративно «обнулено» в документах до прежнего Театра имени Гоголя. Пользуясь терминологией ушедшего пару дней назад в вечность Питера Брука, Яковлев получает «пустое пространство». Как рассказал корреспонденту “Ъ” Алексей Кабешев, «часть сотрудников уже подали заявления на уход, остальные взяли летний отпуск, чтобы подумать». Однако, по словам Кабешева, скорее всего, никаких спектаклей «Гоголь-центра» в афише Театра имени Гоголя не останется. Продолжая энергичное движение вспять, логично было бы переименовать и Театр на Таганке, которым последние годы руководит директор Ирина Апексимова (в этом сезоне призвавшая себе в помощь главного режиссера Юрия Муравицкого), в Театр драмы и комедии — так называлась институция до прихода гениального реформатора, борца и строптивца Юрия Любимова. Возвращение театру его исконного имени лишило бы его ореола лишней сейчас революционности и не вводило бы в обман зрителей: почти ничего от эстетики прежней Таганки уже нет.
О судьбе других крупных московских театров много пишут Telegram-каналы, которые то ли предвосхищают ход событий, то ли как будто указывают компетентным ведомствам, кто должен попасть под раздачу следующим. Сообщество российских пранкеров, говорят, до сих пор празднует победу над Театром имени Вахтангова, откуда после удачного розыгрыша в самом деле ушел знаменитый Римас Туминас. По решению министра культуры Ольги Любимовой, театром до конца следующего сезона будет руководить его прежний успешный директор Кирилл Крок. В творческих вопросах ему предложено опираться на местный худсовет. Однако все спектакли Туминаса остаются в репертуаре и по-прежнему пользуются высоким спросом у публики.
Вместе со старыми названиями возвращаются и старые методы. Анонимный источник, близкий к петербургскому фестивалю «Радуга», рассказал “Ъ”, как весной чиновник из питерского комитета по культуре пригрозил директору ТЮЗа имени Брянцева и руководителю «Радуги» Светлане Лаврецовой закрыть фестиваль, если на него привезут новосибирский спектакль Тимофея Кулябина «Дикая утка». Никакой оппозиционности в спектакле по пьесе Ибсена нет. Нежелательным показалось имя Кулябина, видимо, слишком активно работающего в Европе. Постановку заменили работой другого режиссера, и фестиваль, сохраняющий в своем названии слово «международный», состоялся.
Чего нельзя сказать о других знаменитых смотрах. Пострадали ведь не европейцы, которые не получат в этом году очередных «Русских сезонов». Страдают, конечно, зрители российские — закрылись почти все главные театральные ньюсмейкеры: московский фестиваль NET («Новый Европейский Театр»), питерская «Точка доступа». Фестиваль «Территория» проведет осенью только программу для детей. Перенесен на следующий год Международный Платоновский фестиваль, служивший этаким «воронежским Авиньоном». В Москве отменился даже безобидный фестиваль искусств «Вдохновение», проходивший на ВДНХ.
Сильно досталось программам по поддержке молодых и независимых: не получил финансирования в том числе и проект «Седьмой ярус», осененный авторитетом худрука Александринского театра Валерия Фокина (проект проводился на Новой сцене Александринки в целях помощи частным театрам и труппам, не имеющим своих площадок). Кстати, в свете текущих событий можно только удивляться решению Фокина присвоить Новой сцене имя Всеволода Мейерхольда: за последние месяцы по стечению обстоятельств закрылись все институции, связанные с этим именем. В начале марта был закрыт и переформирован московский Центр имени Мейерхольда (см. “Ъ” от 2 марта), затем закрылась и музей-квартира мастера в Брюсовом переулке. Впрочем, на вопрос, откроется ли этот музей вновь, в пресс-службе Музея Бахрушина (чьим филиалом был музей в Брюсовом) сейчас отвечают: «Мы постепенно закрываем все филиалы на ремонт в рамках создания "Театрального квартала"».
Тем временем с театральной карты России исчезают независимые театры. В Комсомольске-на-Амуре закрылся КнАМ — старейший независимый театр России, он открылся еще в 1985-м году. «КнАМ стал первым официально зарегистрированным негосударственным театром в СССР, поэтому сейчас отказаться от возможности свободно выражать свое мнение <…> для нас не представляется возможным»,— сказано на сайте театра. Сейчас труппа вместе с создательницей КНаМа Татьяной Павловой находится во Франции.
По сути, впору подводить не итоги сезона, но итоги фантастического расцвета русского театра, длившегося почти два десятилетия. Тут логично было бы перечислить тех, с кем связан этот расцвет: Кирилла Серебренникова, Дмитрия Крымова, Римаса Туминаса, Миндаугаса Карбаускиса, Виктора Рыжакова, Ксению Перетрухину, Дмитрия Волкострелова, Тимофея Кулябина и многих других. Но практически все они выбыли из списка действующих лиц отечественной театральной реальности: либо уволены, либо оказались в числе нежелательных. Запас кадров на сегодня практически исчерпан, зато поле зачищено: у тех, кто сейчас торопливо приходит на смену, полный карт-бланш. Видимо, скоро мы узнаем много новых имен.