биеннале пленэр
Московская биеннале современного искусства не только захватила чуть ли не все выставочные площадки города, но и вышла за его пределы. Один из специальных проектов биеннале — фестиваль "Арт-Клязьма" — развернулся на занесенных снегом берегах Клязьминского водохранилища. По снегу прогулялась ИРИНА Ъ-КУЛИК.
Внеочередная четвертая зимняя "Арт-Клязьма" стала последней. Спонсор и организатор фестиваля пансионат "Клязьминское водохранилище" больше не собирается проводить этот фестиваль современного искусства на открытом воздухе.
За пару недель до "Арт-Клязьмы" организаторы фестиваля пребывали в панике. Еще бы — почти все проекты художников, придуманные для зимнего open air, требовали в качестве исходных материалов снега и льда, а погода стояла как назло теплая и бесснежная. За два дня до фестиваля менеджер "Арт-Клязьмы" Ольга Лопухова по-прежнему паниковала, но на этот раз по противоположной причине. Снегу выпало немерено, только вот морозы стояли такие лютые, что редкий любитель искусств решился бы отправиться в поисках эстетического наслаждения за город. Но стихии явно благоволят "Арт-Клязьме". Погода в день фестиваля стояла идеальная: настоящая русская зима в сувенирно-экспортном варианте.
Зима как главный национальный брэнд, зимние радости и способы борьбы с зимними трудностями и стали, естественно, главной темой фестиваля, с самого своего основания исследовавшего этакие фольклорные аспекты современного искусства — вполне в духе эстетической программы его основателя Владимира Дубосарского. Даже "Синие носы", по традиции открывавшие "Арт-Клязьму" фейерверком, запущенным из штанов, облачились в дедморозовские шубы, правда, неортодоксального желтого цвета. На Клязьме, разумеется, была снежная горка, она же снежная крепость. Впечатляющий лабиринт из снега, напоминающий нарезанный щедрыми ломтями белый торт, возвели Николай Полисский и его постоянные соавторы — обращенные в современное искусство трудолюбивые крестьяне из деревни Никола-Ленивец. Алексей Политов и Марина Белова предложили свою версию "Тайной вечери" — за снежным столом с хлебами и вином восседала дюжина снеговиков. Яков Каждан и Ксения Перетрухина обратились к нетленной русской классике и создали свою версию "Лебединого озера": сцену балета разыгрывали бумажные фигуры балерин в натуральную величину, вмороженные в лед Клязьминского водохранилища. Неподалеку от них расположилась "Льдина" Константина Александрова: массивная металлическая скульптура вопреки всем законам природы держалась на плаву в черной полынье. Замерзших зрителей готовы были отогреть и отпоить шампанским в разместившемся тут же на льду "Доме художника" архитектора Бориса Бернаскони — павильоне-скворечнике с прозрачными стенами для созерцания пейзажа. Правда, право на вход нужно было заслужить, продекламировав какое-нибудь двустишие.
Группа "Art Business Consulting", исследующая эстетику нарождающегося русского мидл-класса, сочла, что суровый русский климат не помеха для деловой деятельности на западный манер. Облаченные в белые маскхалаты художники раскинули среди сугробов походный офис со столами, оргтехникой, растениями в горшках и телефоном с автоответчиком. Автоматический голос настойчиво обещал невидимому собеседнику, что ему сейчас ответят. Юрий Шабельников посвятил свое произведение тем, кто отлынивает от своего долга. Инсталляция "Дезертиры" представляла собой колонну солдатских сапог, упорно ковыляющих по снегу даже после того, как сами военнослужащие унесли ноги в неизвестном направлении.
Кульминацией фестиваля стал перформанс патриарха альтернативной моды и вдохновенного коллекционера отечественного "винтажа" Александра Петлюры "Снегурочки не умирают". Сам господин Петлюра предстал в образе Леля в лихо заломленном меховом пирожке и с саксофоном стиляги в руках. Мизгирь, Купава и прочие берендеи оказались невообразимыми фриками, облаченными в не исследованные ни одним этнографом национальные костюмы советского тридесятого царства. На Клязьме Петлюра продемонстрировал ремейк своей давней акции, некогда показанной на закрытии прославленного художнического сквота на Петровском бульваре — первой в Москве вотчины альтернативной культуры. Только там Снегурочку изображала легендарная пани Броня — "удочеренная" Петлюрой старушка из законных обитателей дома. Дружба с неформалами принесла ей статус культовой манекенщицы и даже титул "альтернативной мисс Мира", присуждаемый лондонским дизайнером и художником Эндрю Логаном. Пани Брони уже нет в живых — перформанс на Клязьме был посвящен ее памяти.
Сама "Арт-Клязьма", возможно, вскоре станет такой же легендой, как и Петлюрин сквот. Фестиваль искусств в бывшем хрущевском пансионате был, возможно, последним реликтом неформально-тусовочного духа отечественного contemporary art, где всевозможные "водочные церемонии" были никак не менее важны, чем сами лэнд-артные объекты-времянки. В ключевых проектах Московской биеннале сами эти особенности бытования искусства уже становятся объектом исследований и реконструкций — как, например, на выставке "Сообщники" (о ней в следующем номере Ъ) в Третьяковской галерее.