|
Живые труппы |
 |
| Фото: ВАЛЕНТИН ТКАЧ |
Подмостки вместо нефти
Среди современных отечественных антрепренеров глава "Независимого театрального проекта" (НТП) Эльшан Мамедов славится неизменным коммерческим успехом своих проектов. У актеров он снискал добрую репутацию благодаря психологическому комфорту работы с ним (щедрые гонорары комфорту тоже сильно способствуют). Публика любит его спектакли за водевильную простоту при хорошем качестве постановки. Начинающие режиссеры получают благодаря Мамедову возможность самореализации — 10 лет беспровальной работы позволяют "Независимому театральному проекту" делать ставку не только на раскрученные имена. Сам Мамедов объясняет свой успех в профессии в первую очередь профильным образованием — ГИТИС, театровед: "Большинство антрепренеров выросли из театральной администрации, по образованию они технари или экономисты. Значит, экономическую часть они хорошо знают — могут просчитать, как удешевить постановку. Я зато хорошо знаю театральное дело, а экономику прикидываю интуитивно".
Эльшан Мамедов не делает дешевых спектаклей, чем очень удивляет коллег. Классическая антреприза образца 90-х выглядит так: комедийный сюжет, один-два узнаваемых артиста, пустая сцена и чес по городам и весям. Роль антрепренера в таких проектах, как правило, сводится к организации финансирования постановки и гастролей. Мамедов придумывает спектакли полностью — от идеи до реализации: ищет пьесу, режиссера, подбирает команду, разрабатывает эстетику спектаклей, участвует в репетициях, а иногда и в спектаклях. Людей в его проектах бывает задействовано довольно много. "Антрепренер должен быть психологом,— считает Мамедов.— Моя задача — собрать людей 'одной группы крови', команду, которой было бы в кайф работать вместе. В других антрепризах бывает, что актеры, ненавидя друг друга, едут вместе на гастроли, но это как же нужно любить деньги и как не думать о качестве, чтобы допускать такое..." Команды большие, декорации весят не менее двух тонн — и тем не менее региональные продюсерские компании охотно покупают мамедовские спектакли, оплачивая размещение артистов и проезд по России фур с декорациями. "Гастроли для крупной продюсерской компании не так уж выгодны,— говорит Мамедов.— Я соглашаюсь на них в основном для того, чтобы дать заработать актерам и продлить жизнь спектаклей за счет расширения их географии. Маржа нашей прибыли в Москве выше, чем в регионах, и этим мы тоже отличаемся от большинства антреприз".
 |
| Фото: ЮРИЙ МАРТЬЯНОВ, "Ъ" |
| К Эльшану Мамедову стоит очередь из желающих вложить деньги в продюсируемые им спектакли. Мамедов приучил коммерсантов к тому, что театр может стать хорошим финансовым инструментом |
Другой спектакль НТП — "Трактирщица" — это проект инвестиционный. Некая финансовая компания вложила в него средства и все время существования проекта получает часть прибыли. "Конечно, доходность театрального дела не сравнить с нефтяной,— говорит Мамедов.— Но сейчас, например, в нефтяном бизнесе дела не очень, а театр, наоборот, на подъеме".
Элитарный продукт
 |
| Фото: МИХАИЛ ГУТЕРМАН |
| Леонид Трушкин уверен, что в таком элитарном бизнесе, как театр, дорогой продукт делать выгоднее |
Справедливости ради нужно заметить, что пока еще в антрепризе доминируют спектакли во всех отношениях дешевые. Основные затраты в классической антрепризе приходятся на постановку и зарплату актеров. В случае если главной фишкой постановки является европейская режиссура, антрепренеру придется заплатить за постановку €40-50 тыс., и расценки оплаты лучших московских режиссеров уже приближаются к европейским. Средняя цена московской режиссуры пока еще не превышает $10-15 тыс. за постановку, а региональные расценки вообще не поднимаются выше $3-4 тыс. Звезды (уровня Татьяны Васильевой, Любови Полищук, Валерия Гаркалина, Александра Феклистова) получают за каждый сыгранный спектакль порядка $1000, актеры второго и третьего плана — по $50-100. Прочих затрат, по сути, нет — декорации примитивные, дорогу и проживание оплачивает принимающая сторона: как правило, антрепренеры договариваются с продюсерской компанией в регионе о полной предоплате гастролей, чтобы продажей билетов занималась уже местная компания и она бы брала на себя связанные с этим риски.
 |
| Фото: АЛЕКСЕЙ КУДЕНКО, "Ъ" |
| Учредитель "Золотой маски" Эдуард Баяков лучше других знает, как сильно устала провинция от московского антрепризного чеса |
 |
| Фото: ДМИТРИЙ ЛЕКАЙ, "Ъ" |
| Глава Российского государственного театрального агентства Давид Смелянский так же, как когда-то Товстоногов, верит, что за антрепризой — будущее театра |
Страсти по Чехову
Антрепренеры утверждают, что рентабельность и качество их бизнеса будет выше после проведения театральной реформы. Главный ожидаемый ими итог реформы — большая доступность постановочных площадок. "В России было четыре императорских театра, живущих на дотации,— говорит Эдуард Баяков.— А сейчас только в Москве на бюджетные деньги живут полторы сотни театров. Публике они по большей части неизвестны и не нужны, но их площади приватизированы директорами и эксплуатируются в зависимости от личных директорских предпочтений". "Сейчас в Москве существует 30-40 антрепризных спектаклей,— говорит Леонид Трушкин.— Это очень мало. Когда любую площадку можно будет свободно, на коммерческих условиях арендовать, антрепризы станет больше. И конкурировать будет не плохая антреприза с плохим репертуарным театром, а просто хорошие и плохие спектакли. Выиграют от этого в первую очередь зрители". "В конце концов, театр Товстоногова был эффективным без государственной поддержки, а МХАТ создавался Станиславским и Немировичем-Данченко как частное театральное предприятие",— вторит Эдуард Баяков.
Злость антрепренеров на гостеатр обусловлена тем фактом, что в отличие от репертуарного театра продюсерский, или проектный, или антрепризный, не имеет права ни на ошибку, ни на мечту. Для первых финансовые потери будут списаны, а вторых они могут своим грузом просто похоронить. Глава Российского государственного театрального агентства Давид Смелянский с ужасом вспоминает об одной такой ошибке: планировалась постановка "Бориса Годунова" в исполнении артистов Большого театра у стен Святогорского монастыря, но из-за отмены визита высокого гостя спонсоры не дали денег. Спектакль состоялся, но займы Смелянский отдает по частям до сих пор. Мстислав Ростропович когда-то назвал Смелянского Дягилевым наших дней, и в этом антрепренер видит горький смысл. "С дягилевских времен практически ничего не изменилось,— говорит Смелянский-- Если помните, его первый сезон в Париже финансировал великий князь Владимир, но уже последующие собирали деньги с великими сложностями, он не раз прогорал, и хоронили его в конце концов на средства Коко Шанель".
Зато до сих пор живет успешный проект Смелянского — спектакль "Sorry", созданный 13 лет назад. Проект создавался на основе долевого участия — 60% Смелянского (он внес деньги на постановку и взял на себя все расходы), 40% театра (театр "вошел" в проект помещением). По этой же схеме организовано большинство других антреприз Смелянского — "Игроки ХХI", "Чешское фото", "Чайка" в Театре Моссовета. "Я считаю, что продюсерский театр будет доминировать в театральной жизни. Продюсер ищет баланс между интересами тех, кто делает спектакль, и тех, для кого этот спектакль делается",— говорит Смелянский.
Поиск баланса обеспечивает кассовый успех, но не дает возможности реализовать потаенное. "Моя мечта — поставить 'Дядю Ваню',— говорит Трушкин.— Но это очень дорого. Нужна определенная, большая и постоянная сцена. Нужен определенный, я уже знаю какой, актер. Позволить себе этой роскоши я не могу".
"А я брежу 'Тремя сестрами',— признается Мамедов.— Но я же не сумасшедший, я твердо знаю, что сейчас нужно выпустить высочайшее распоряжение-- на пять лет Чехова запретить! Народ Чеховым сыт по горло, нужно дать ему отдохнуть".
Точность попадания в зрительскую аудиторию антрепренерам приходится рассчитывать чуть ли не математически. "Известно, что 80% театральной публики — это женщины,— говорит Мамедов.— И поэтому большинство моих спектаклей женские — 'Ladies Night', 'Девичник', 'Боинг-Боинг'".
Брэнд Мамедова
Сегодня уже можно сказать, что в антрепризе появляются брэнды. Заметными компаниями на рынке антрепризы стали НТП, "Театр Антона Чехова", "Арт-партнер ХХI" (продюсер Леонид Роберман), театральное агентство Le Cur, антреприза Александра Абдулова. "Мне в регионах говорят: 'Дай только название спектакля, больше ничего не нужно. Твои постановки мы точно продадим',— говорит Мамедов и добавляет: — Иметь свой брэнд намного выгоднее, чем эксплуатировать раскрученное имя актера или режиссера. И интереснее. Я вот, например, сейчас задумываю два проекта для антрепризы вовсе нетипичные. Один — мелодрама, разворачивающаяся в дни первой мировой войны, а второй — просто драма по фильму 'Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?' (там идет речь о танцевальном марафоне, помните?). Без собственного брэнда я бы не вытянул такие спорные с точки зрения антрепризы проекты. А сейчас — вытяну, даже не сомневайтесь"
ЕКАТЕРИНА ДРАНКИНА