Как Якутия добывает и продает алмазы в условиях санкций? Что происходит с экспортом угля из региона? И как республика борется с ежегодными лесными пожарами? Об этом политическому обозревателю Дмитрию Дризе рассказал глава Якутии Айсен Николаев в студии “Ъ FM” на Петербургском международном экономическом форуме.
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ
— В связи с санкциями республика подвержена разным вызовам. Как вы справляетесь? Как чувствует себя промышленность? И не отражается ли это на социальной обстановке?
— Безусловно, недооценивать санкции нельзя, но и сильно боятся их, считать, что пришел конец света, на мой взгляд, тоже не стоит. В течение пяти месяцев Якутия стабильно развивается, промышленный рост, по сравнению с прошлым годом, который оказался самым удачным, составляет почти 11%. Это говорит о том, что мы выполняем все поставленные задачи: растет добыча угля, золота, нефти, газа и даже алмазов — мы добыли на 6% больше. АЛРОСА, несмотря на самые жесткие санкции, выполняет свои социальные обязательства, рабочие места не сокращает, более того, добывает больше алмазов, чем в прошлом году, рынки есть, реализация идет. Но, конечно, недооценивать санкции тоже не стоит.
— Что происходит с экспортом угля из региона?
— В этом сегменте у нас все хорошо, мы всегда были ориентированы на страны Юго-Восточной Азии, Китай, стали сотрудничать с Вьетнамом, поставки большие. Более того, те страны, которые раньше у нас покупали сырье, но сейчас входят в список недружественных, получают определенные поставки. С Европой мы никогда не сотрудничали, но вот с Азией, например, с Японией, Корей, да. Поскольку наш металлургический уголь всегда был очень высоко востребован, проблем со сбытом продукции мы не наблюдаем. Единственное, что нас ограничивает, — это транспортные возможности российских железных дорог.
— Как известно, в Якутии планируется построить малую АЭС. Чего вы ожидаете от этого проекта?
— Безусловно, я считаю, что атомные станции малой мощности — это очень серьезная помощь не только в реализации инвестиционных проектов, но и людям в принципе, в особенности когда они проживают на труднодоступных территориях. И тот проект по строительству первой наземной станции в Усть-Янском районе республики Саха в Якутии, который мы сейчас осуществляем с «Росатомом», уникальный. Он продвигается, мы точно будем строить, все подготовительные работы идут. Прошли слушания, сейчас идет работа по непосредственному проектированию станции. Мы надеемся, что в 2028-2029 годах станция уже будет эксплуатироваться и, конечно же, обеспечит работу крупного промышленного кластера, который у нас будет появляться в эти годы по добыче и золота, и олова, и других полезных ископаемых, находящихся на территории.
— Как обстоит ситуация с пожарами в регионе?
— Лесные пожары — безусловно, постоянная проблема для Якутии. Прошлый год, конечно, был самым тяжелым за многие десятилетия: у нас горело почти 8 млн га леса, и насчитывалось около 1,7 тыс. пожаров. В этом году благодаря решениям президента и правительства финансирование выросло, из своего бюджета мы более чем в два раза увеличили суммы и штат для борьбы с пожарами. Более чем в четыре раза выросло время на авиапатрулирование, на тушение огня.
Сейчас мы также внедряем пилотные эксперименты по искусственному вызову дождей для снижения класса пожарной опасности.
Это я предложил президенту 10 мая перейти от тактики тушения пожаров к тактике профилактики пожаров и их недопущению, потому что на территории Якутии, где леса занимают 256 млн га, все это охватить силами, достаточными для тушения пожаров, просто невозможно.
Вот и сейчас у нас бывают пожары на расстоянии 300-400 км от ближайшего населенного пункта и 500-600 км от ближайшего аэропорта. Безусловно, в эту непроходимую тайгу сбрасывать авиадесант с мотопилами просто бесполезно, это огромный риск в первую очередь для них. Безусловно, чтобы на таких территориях свести число пожаров к минимуму, мы должны понижать класс опасности при помощи искусственно вызванных осадков. С 14 мая мы проводим эту работу, и хочу сказать, что пока результаты неплохие. У нас в это время в прошлом году было уже 200 пожаров, сейчас их меньше 100. Площадь, затронутая огнем, в 2021-м составляла уже больше 100 тыс. га, сейчас — меньше 18 тыс. га
— Не вредны ли такие эксперименты с дождями для экологии?
— Дождь, он и есть дождь. Там нет ничего, кроме серебра, которое добавляется в пиропатроны? Это не химикаты, выпадают обычные осадки. Для сельского хозяйства в условиях жары, сухости дождь — это как раз благо. Селяне больше всего рады, что дожди идут в июне.
— А почему тогда не удается победить? Ведь уже столько лет горит тайга.
— Это огромная территория. Если в Центральной России 97% пожаров возникают по вине человека, то в Якутии с точностью до наоборот. У нас 95% возгораний происходит из-за сухих и гроз, когда молнии бьют практически в отсутствие дождя, и возникает пожар. В результате огонь моментально распространяется на большие территории. В прошлом году были дни, когда возникало до 150-170 новых пожаров на территории в 3 млн кв. км.
Надо держать целые армии, чтобы попытаться потушить огонь, тем более он в большинстве своем начинается в абсолютно безлюдной, не населенной территории. Почему в прошлом году уделялось большое внимание пожарам? Они происходили в непосредственной близости от населенных пунктов. Прошлое лето было очень тяжелое, засушливое, жаркое, и все было практически рядом с деревнями. У нас 69 населенных пунктов реально подвергались угрозе пожаров.
46 раз огонь подступал на расстояние практически 100 м от населенных пунктов. И ценой огромных усилий лесопожарных служб, лесников, МЧС, Минобороны, добровольцев из местного населения нам удалось удержать ситуацию под контролем. Только один раз часть одной деревни в прошлом году сгорела, но она была очень быстро восстановлена, и жертв среди мирного населения практически не было. К сожалению, погиб один человек, который участвовал в тушении пожара.