Несмотря на конец июля — традиционное в той части мира, где существуют демократически избранные правительства, время политического затишья — политическая жизнь России остается чрезвычайно динамичной. На предстоящей неделе могут усилиться наметившиеся в последнее время противоречия уже не только между законодательной и исполнительной властью, но и между отдельными структурами самой исполнительной власти. Катализатором усиления этих противоречий стало проведенное на прошлой неделе обсуждение уточненных показателей госбюджета, в ходе которого ожесточенная полемика вспыхивала не только между парламентскими отраслевыми лоббистами, но и между представителями Минфина и Минэкономики. Таким образом, за неделю до Всероссийского экономического совещания премьер Виктор Черномырдин сталкивается с проблемой единства своего правительства — проблемой, которую так и не смогли решить два его предшественника.
В настоящее время характерной особенностью российских правительств является их внутренняя противоречивость. Ни один кабинет, сформированный после победы Бориса Ельцина на выборах в Верховный Совет России в 1990 году, не создавался по принципу единой команды и не смог стать такой командой и в ходе своей работы. Правительство Ивана Силаева, состав которого утверждался в индивидуальном порядке на сессии парламента, изначально было разнородным. Попытка Егора Гайдара сформировать достаточно однородное правительство была успешной лишь в отношении той части кабинета, которая обычно именуется "экономическим блоком". Хотя говорить о том, что и экономический блок гайдаровского правительства полностью контролировался его главой, также невозможно, поскольку одна из ключевых должностей — министра промышленности — принадлежала не члену "команды Гайдара", а ставленнику самого президента Александру Титкину. Особенностью кабинета Виктора Черномырдина стало отсутствие даже видимости того, что можно было бы назвать командой. Новый премьер стал наследником того состава правительства, которое формировалось президентом и его ближайшим окружением на протяжении 1991--1992 годов. Последовавший затем ряд кадровых перестановок (уход "гайдаровцев" Петра Авена и Андрея Нечаева, смена руководителя Аппарата правительства, назначение двух новых первых вице-премьеров и таких новых министров как Юрий Шафраник и Борис Федоров) пока не дает оснований говорить о формировании даже прообраза "команды Черномырдина". Комментируя этот феномен, представители Старой площади осторожно дают понять, что премьер не самостоятелен в принятии решений по кадровым вопросам, и что состав по крайней мере высшего руководства правительства имеет скорее "представительский", чем функциональный характер.
Тем не менее было бы упрощением считать, что подобная ситуация однозначно ослабляет позиции премьера. С одной стороны, она дает ему ставший уже классическим аргумент в споре с критиками правительства — возможность апеллировать к всего лишь частичной своей ответственности за неудачи правительственного курса. С другой — снимает с него обязанность при любых условиях отстаивать постоянство состава кабинета. Последнее становится особенно актуальным накануне Всероссийского экономического совещания, намеченного на 27--28 июля, в ходе которого руководство парламента намеревается сосредоточить огонь критики в первую очередь на заместителях премьера Владимире Шумейко и Анатолии Чубайсе. В этом случае глава правительства оказывается в положении, принципиально отличающемся от того, в котором находились его предшественники. Поддержка, пусть и не явная, в Верховном Совете дает ему возможность использовать критику парламента в качестве предлога для того, чтобы поставить перед президентом вопрос о смене тех членов правительства, которые демонстративно подчеркивают свою независимость от премьера. Осознание реальности подобной перспективы уже привело к изменению настроений среди членов кабинета. Как бы в ответ на критические замечания по поводу своей излишней политической активности, Владимир Шумейко резко изменил тональность выступлений, подчеркивая свой прагматизм и готовность сотрудничать ради стабилизации экономики с представителями любых политических взглядов. Анатолий Чубайс, как свидетельствует информированный сотрудник Аппарата правительства, в конфиденциальной беседе заявил премьеру о своей готовности пойти на любые коррективы в работе Госкомимущества, в том числе учесть "конструктивную критику" программы приватизации. Насколько подобный демарш скажется на политической активности созданной Госкомимуществом Ассоциации частных и приватизируемых предприятий и ее председателя Егора Гайдара, сдержанно относящегося к нынешнему председателю правительства, покажет ближайшее будущее. Тем не менее в ответ на лояльность главе правительства вице-премьеры ожидают его поддержки перед лицом ожесточенной критики со стороны своих оппонентов. В идеальном варианте они хотели бы возрождения "оборонной доктрины" раннего периода гайдаровского правительства: уход в отставку только всем составом кабинета.
Маловероятно, что в настоящее время премьер однозначно поддержит подобный принцип. Разногласия среди членов правительства как следствие институциональных противоречий (между Минтопэнерго и Комитетом по металлургии или между Минэкономики и Минфином) или личных амбиций в условиях устойчивого рейтинга его главы, поддерживаемого как президентом, так и парламентом, объективно выдвигают Черномырдина на роль арбитра. Тем самым ему предоставляются широкие возможности для усиления собственного влияния на экономическую политику в стране: divide et impera.