Владимир Устинов дал показания при свидетелях

повестка

Вчера в Генпрокуратуре России состоялось расширенное заседание коллегии с участием высших государственных чиновников во главе с президентом Владимиром Путиным. Прокуратура подводила итоги работы за год. С подробностями о разгромном докладе генпрокурора Владимира Устинова, в котором ни слова не было сказано ни о расследовании теракта в Беслане, ни о преступлениях в Чечне, если не считать трагическую пропажу вертолетного двигателя, и об утешительной речи уполномоченного по правам человека Владимира Лукина — специальный корреспондент Ъ АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ.

Вчера к 12.00 в Генпрокуратуру явились президент России Владимир Путин, председатель правительства Михаил Фрадков, глава администрации Дмитрий Медведев, председатель Верховного суда Вячеслав Лебедев, председатель Высшего арбитражного суда Вениамин Яковлев, директор ФСБ Николай Патрушев, министр внутренних дел Рашид Нургалиев и другие высшие федеральные чиновники.

У Владимира Путина все выступление заняло минут пять. Он говорил о том, что еще год назад на таком же совещании были намечены пути модернизации прокуратуры, и, видимо, хотел услышать, как она этими путями движется. Особенное внимание президента в истекшем году привлекли теракты на территории России. Прокуратура в этой связи должна, впрочем, особое внимание обратить на "уголовное преследование лиц, находящихся за рубежом".

Между тем главным героем вчерашнего дня стал генеральный прокурор страны Владимир Устинов. Обычно широкая общественность не имеет никакого понятия о сути его системных докладов, так как они засекречены и журналистов просят покинуть помещение при первых звуках голоса генерального прокурора. От этого каждое его слово приобретает особую ценность. Вчера мы имели уникальную возможность выслушать доклад генпрокурора от начала до конца.

— Уважаемые коллеги! Прошла наконец череда праздников...— У Владимира Устинова неожиданно в самом начале дрогнул голос, и он быстро отпил чаю из стакана, стоявшего рядом.— И мы имеем возможность обсудить, как выполнены установки президента Российской Федерации!

Преимущество прокуратуры перед другими военизированными подразделениями гражданского общества, по мнению Владимира Устинова, в том, что "она своим влиянием проникает во все клеточки социального организма".

— А этот организм серьезно болен,— расстроенно сказал генпрокурор и снова запил свои слова целебным чаем.

Причины болезни, он считает, надо искать в области сознания людей. Больше, похоже, негде. Все остальные места, видимо, уже обшарили.

— Если у общества утрачено понятие греха и стыда, то порядок в нем может поддерживаться только полицейским. Однако когда каждый день приносит очередное сообщение о мздоимстве чиновника или оборотня в погоне, наступает логический итог! — воскликнул Владимир Устинов.— Сам полицейский не может не быть прямым порождением общества, утратившего понятие греха и совести!

Начало речи генпрокурора было похоже на воскресное выступление американского телепроповедника. Господин Устинов даже милиционеров упрямо раз за разом называл полицейскими, зная ведь, что они таковыми не являются.

— Свобода 90-х годов, лишенная нравственных ограничений, выведенная за рамки добра и зла, логично обернулась рабством плоти и гордыни, торжеством самых низменных инстинктов,— со странной торжественностью продолжал Владимир Устинов.— Русский обыватель и русский интеллигент оказались одинаково падки на искушения. Реформаторы не осознали, что восстановление безусловного права человека на собственность и возрождение принципиальной свободы нельзя вырывать из системы ценностей, в которых богатство есть результат созидательного труда, а труд — это долг перед людьми...

Иногда казалось, что генеральный прокурор теряет мысль. Но как только возникало такое подозрение, Владимир Устинов словно брал себя в руки могучим усилием воли и произносил такие слова, от которых хотелось встать, как от первых звуков гимна.

— Правовое государство неосуществимо, если не будет понятия неблагородного поступка, который оценивают мерой добра и зла, если исчезнет подлинный источник нравственности и морали в представлении о грехе. Давно известно, что честный человек остановится гораздо раньше, чем вступит в силу закон... А благородный человек — еще раньше,— подумав, уточнил генеральный прокурор.— Жалкой представляется судьба государства, в котором законопослушание диктуется лишь одним страхом перед уголовным наказанием... Россия в последние годы вырвалась из оков общественной лжи. С гласностью явилась и правда! На пороге честность и искреннее отношение! И здесь надо полностью использовать наш арсенал воздействия на общество! — спохватился наконец генеральный прокурор.

Интересно, что, по мнению Владимира Устинова, созидательную энергию Генпрокуратуры следует направить прежде всего на тех, кто думает, что "странный народ эти старики, они не родятся, а только умирают, но все равно не переводятся". Отсюда рукой подать было до проблемы монетизации льгот.

— Тот, кто рассуждает подобным образом, забывает, что со временем сам пополнит их ряды,— произнес Владимир Устинов.— Говорю это отнюдь не для морали, а для того, чтобы прокуроры никого не дали в обиду. Во многих регионах идут акции протеста, связанные с заменой льгот на денежную компенсацию. Люди перекрывают дороги, блокируют административные здания. Отчасти это происходит потому, что местные власти не хотят слушать людей, не принимают мер к исполнению положений и законов, стращают людей правоохранительными органами. Нельзя допустить, чтобы закон о замене льгот обернулся для граждан унизительными хождениями по инстанциям, о чем неоднократно говорил президент.

Генпрокурор, таким образом, неожиданно встал на сторону тех, кто перекрывает дороги и блокирует административные здания. До сих пор его подчиненные были на стороне дорог и зданий.

Коснувшись проблем жилищно-коммунального хозяйства, Владимир Устинов рассказал, что, несмотря на кажущуюся отчаянность положения, все не так уж безнадежно. Он напомнил, как новосибирская прокуратура провела тепло в дома жителей целого поселка. По иску прокурора суд установил срок завершения ремонта котельной, и "тепло в домах прошло в точно назначенное судом время"!

Прокуратура, по сообщению генпрокурора, самоотверженно борется с задолженностями по зарплатам.

— В Чувашии за полтора года прокурор направили в суд почти 12 тысяч заявлений, обратите внимание! — заявил Владимир Устинов.— Правда, прокурор Чувашии теперь уже в Санкт-Петербурге, но дело его живет! А как по отчетным данным других регионов дела по этим вопросам? В Хакасии — пять исков, в Калининградской области — четыре, в Вологодской и в Читинской — три, в Бурятии — ноль! Нет в Бурятии проблем! После перерыва прокурора Бурятии — вот сюда, на трибуну, будет рассказывать...

Для прокуратуры ни в чем нет мелочей. Так, после запроса президента России она не могла не обратить внимания на проблемы Ипатьевского монастыря. Руководство Костромской области незаконно перевело его в свою собственность. Прокуратура была возмущена. Прокуроры шесть раз ходили в суд и все-таки вернули Ипатьевский монастырь в реестр федеральной собственности!

В настоящее время усилиями прокуратуры Ипатьевский монастырь, по словам Владимира Устинова, благополучно возвращается в лоно церкви.

Выпив еще чаю, генпрокурор логично остановился на успехах Волжской водоохранной прокуратуры. Она оказывает неоценимую помощь в деле подъема затопленных речных судов.

Только после этого генпрокурор перешел к другим болезненным проблемам российской действительности. Речь идет о "негодной практике регистрации преступлений", благодаря которой невозможно проследить динамику и структуру преступных проявлений.

— Нет регистрации, значит, нет преступлений, следовательно — нет и правосудия... А что тогда есть? — озадачился Владимир Устинов.

— Не зная размаха болезни, не определить способа ее лечения! Словом, милиция рубит сук, на котором сидит! И мы, кстати, сидим на этом же суку, уважаемые прокуроры! — по-честному предупредил он.— А чтобы совсем не свалиться с дерева и показать хоть какие-то результаты своей деятельности, милиция прибегает к фальсификации многострадальной статистики.

Реальное положение, по его мнению, хорошо чувствуют многострадальные граждане страны:

— Это они видят, как стражи порядка шатаются по ларькам, набивают карманы рублями и бутылками. Что в такой ситуации должны сделать прокуроры?

Ответ напрашивался сам собой: тоже вынуждены, конечно, шататься по ларькам. Но нет. Генпрокурор считает, что они должны работать с людьми более системно, то есть методом анкетирования и собеседования. Они не должны ходить по ларькам. Люди из ларьков сами должны приходить к ним.

Пока бандиты оттачивают новые методы убийства, ряд прокуратур занимается тем, что шлифует новейшие технологии сокрытия преступлений. Так, в Еврейской автономной области преступления регистрируются, но по заведенным делам не проводится ни одного следственного действия в течение нескольких недель.

— Не устану повторять: прокурор района должен свой рабочий день начинать с отдела милиции,— заявил Владимир Устинов.

— Сейчас у каждого прокурора по два, а то и по три заместителя. Пусть сядут рядом с дежурным в отделении и своими глазами смотрят, куда деваются заявления граждан! — предложил он способ утолить интерес прокуратуры к проблеме сокрытия преступлений.

— Большой русский писатель как-то пропел подлинный гимн русскому полицейскому. И не просто полицейскому, а околоточному надзирателю. Разговор шел о том, кто важнее в России: университетский профессор, губернатор, министр... Пустое! Полицейский — вот кто важен! Он знает вора, шулера, человека сомнительного поведения. Вся наша тревожная и практическая жизнь, тайная и преступная, ужасная и всякая, находится в поле зрения этого державного человека службы! Чем, скажите, не портрет, не функция современного Аниськина, идеального участкового из известного произведения? Да, должны быть у нас образцовые милиционеры! Раз уж у нас есть профессора, губернаторы и министры!

После лирического отступления генпрокурор нашел в себе силы обрушиться на элиту следствия — следственный комитет МВД.

— Комитет своей результативностью должен задавать тон всей системе следственных органов министерства. А как он его задает, можно судить по следующим данным. В штате следственной части комитета 52 следователя плюс 12 начальников. За год они сподобились направить в суд 21 уголовное дело. Из них два вернулись на дополнительное расследование, еще пять дел прекращены за отсутствием состава преступления. Вот и вся ихняя работа!

Владимир Устинов схватился за стакан с чаем — и вдруг, словно обжегшись, убрал было руку.

И он быстро допил остатки чая. Буфетчица тут же принесла ему еще один полный стакан. Прокурор отпил из него так заразительно, что и мне захотелось хоть попробовать.

После этого у генпрокурора словно открылось второе дыхание, и он рассказал, как обстоят дела в армии. Один из самых ярких примеров — кража вертолетного двигателя с аэродрома в Ханкале.

— Трудно представить себе более охраняемую территорию. Но даже оттуда сумели украсть и продать за полтора миллиона рублей! — с уважением сказал Владимир Устинов.— А 135 списанных и проданных танковых двигателей!.. А порою реального финансирования еще нет, а условия для хищения уже созданы!

Не радует Владимира Устинова ситуация в российских тюрьмах. И не то что бы мало людей в них сидит, нет. Но как сидят! Припеваючи!

— Зачастую заключенный, выпив рюмочку-другую, дает по мобильному телефону указание подельнику по развалу дела или по совершению побега! И это при том, что на всю страну идет, набирая обороты, всероссийский конкурс воровской песни "Калина красная"! И Минюст планирует привлечь к участию в конкурсе еще и блатняк из дальнего зарубежья! Остается только предполагать, что думают пострадавшие, наблюдая по телевизору за конкурсом уркаганской песни... А еще к тому же говорят о том, что за победой в конкурсе следует освобождение!..

После этой музыкальной паузы Владимир Устинов заявил, что необходимо срочно передать системе судебной власти институт судебных приставов. Сейчас они входят в систему Минюста. Генпрокурор впервые поддержал эту идею. До сих пор на этом настаивал глава Верховного суда Вячеслав Лебедев и был категорически против министр юстиции Юрий Чайка.

О самих прокурорах Владимир Устинов долго не распространялся. Они, по его словам, люди терпеливые и скромные.

— Прокуроры прошлого говорили: "Мы не за вознаграждение работаем. Мы на него живем!" — закончил он.

Казалось, практически обо всем, что мог, рассказал генеральный прокурор. Но если разобраться, ни слова не произнес о том, как соблюдается законность и правопорядок в Чечне. Или о том, как идет расследование теракта в Беслане. И идет ли оно вообще.

Очень, конечно, хорошо, что ничего не сказал о том, как прокуратура работает с крупным бизнесом: что бы ни сказал, все было бы потом использовано против него (бизнеса).

Когда на трибуну вышел новый уполномоченный по правам человека Владимир Лукин, я, честно говоря, вздохнул с облегчением: он-то про все сейчас скажет! Мало не покажется!

Речь Владимира Лукина была краткой. Но лучше бы, кажется теперь, не говорил ничего.

— Я сам готовил подобный итоговый доклад и, когда посмотрел последний вариант, подумал, что он довольно острым получается. Но послушал доклад генерального прокурора и понял, что мой доклад — детский лепет и колыбельная песенка по сравнению с его докладом!

Больше других пунктов в докладе господина Устинова нового уполномоченного по правам человека заинтересовал пункт о конкурсе воровской песни.

— Ну что же, общак питает блатняк! — с сожалением прокомментировал он, известный исполнитель интеллигентной авторской песни.

Затем Владимир Лукин обратил внимание прокуроров на то, что в течение года будет говорить им нелицеприятные вещи. Казалось бы, именно в этом и состоит работа уполномоченного по правам человека и что тут еще объяснять? Но он так не считал. Более того, он только что не просил у них прощения за это:

— Мы должны дать понять всем на Западе, что мы тут, в России, боремся лучше них за права человека! Но ведь пока мы по количеству жалоб вышли на первое место в Европейском суде по правам человека в Страсбурге!

Вот чем Владимир Лукин объяснял то, что будет говорить прокурорам нелицеприятные вещи.

— Давайте попробуем работать! — предложил он им, упомянув, что механизмы для сотрудничества уполномоченного по правам человека и правоохранительных органов есть и уже неплохо работают.

На прощание Владимир Лукин прочитал прокурорам стихотворение: "Сломав березку иль осину, подумай, что оставишь сыну". Стихи заканчивались идеей, что сыну тоже надо оставить что-нибудь сломать. Владимир Лукин таким образом призывал прокуроров не забывать об проблемах экологии.

Владимир Путин на прощание поспорил и с Владимиром Устиновым, и с Владимиром Лукиным. У заключенных есть права, в том числе, очевидно, и право на песню. А полицейский в современном мире дорог господину Путину не меньше, чем профессор или министр, так так все они являются гражданами, которые должны чувствовать себя абсолютно раскрепощенными и свободными.

АНДРЕЙ Ъ-КОЛЕСНИКОВ