10 июня президент России Владимир Путин встретился с президентом Туркменистана Сердаром Бердымухамедовым. Специальный корреспондент “Ъ” Андрей Колесников обращает внимание на то, что выдающийся государственный визит лишь на самом финише был омрачен неопытностью нового туркменистанского президента.
Президенты быстро разобрали свои места за столом
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ
Президенты быстро разобрали свои места за столом
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ
— Уважаемый Сердар Гурбангулыевич! — с лету, без заминки произнес российский президент в начале встречи в Большом Кремлевском дворце.
Такого уровня гостей с такими визитами давно не было в Кремле. На встречу аккредитовали множество журналистов, которые где-то с декабря прошлого года уже было забыли, как выглядят его стены. Представители зарубежных агентств (иноагентов не было, при этом были AFP, AP… Нет, это не иноагенты) заполнили Малахитовую гостиную Кремля, что тоже было сюрпризом: для официальных заявлений и пресс-конференций до сих пор использовался Екатерининский зал в Первом корпусе. Там все были так далеко друг от друга, что и докричаться трудно. Но можно (по себе знаю).
Очевидно, коронавирусный кризис и правда постепенно становится тяжким прошлым. (Правда, это не значит, что ему на смену приходит безоблачное настоящее. Нет, сгущаются другие тучи.) Даже срок карантина для участия в таких мероприятиях сократился с двух недель до десяти дней (это не касается президента, допустим, Туркменистана: ему достаточно пройти медицинский тест на благонадежность). Впрочем, журналисты, работающие в «грязной» зоне, пока что по-прежнему сдают три ПЦР-теста. Война войной, а ПЦР-тесты по расписанию.
Журналисты заранее переживали. Многим казалось, что будет озвучено что-то обязательно судьбоносное (иначе зачем позвали именно его?). Сразу скажу, что если считать судьбоносным Декларацию об углублении стратегического партнерства между Россией и Туркменистаном, то пришли не зря.
Между тем желание видеть сразу много журналистов на этом мероприятии могло быть вызвано естественным желанием просто заполнить сидящими и даже толпящимися людьми Малахитовую гостиную, чтобы президент Туркменистана, родной сын спикера туркменистанского парламента Гурбангулы Бердымухамедова, совершающий первый госвизит за границу, не чувствовал себя в ней сиротливо и понимал, что его тут ждут (хоть и заявления ожидают от господина Путина).
Журналисты долго ждали своей очереди в Малахитовую гостиную
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ
Журналисты долго ждали своей очереди в Малахитовую гостиную
Фото: Дмитрий Азаров, Коммерсантъ
Впрочем, переговоры утром начались в другой гостиной, где почти никого не было и почти ничего не было сказано. Президент России передавал привет Гурбангулы Бердымухамедову, а Сердар Бердымухамедов — привет от Гурбангулы Бердымухамедова Владимиру Путину («Уважаемый Гурбангулы Мяликгулыевич Бердымухамедов также передал вам большой привет — хотел бы передать его вам»,— произнес Сердар Гурбангулыевич Бердымухамедов.— А. К.).
За все время публичных заявлений в этот день родственные связи между бывшим и действующим президентами Туркменистана не были не только подчеркнуты, но и обнаружены. Владимир Путин и Сердар Бердымухамедов надежно укрыли их от посторонних глаз. Никто даже не заподозрил.
Сердар Бердымухамедов говорил по писаному, а когда поднимал глаза, то слишком вроде бы высоко, так что смотрел, казалось, куда-то гораздо выше фото- и видеокамер. Может, к следующему разу это будет как надо, то есть Сердар Бердымухамедов скорректирует зрение и будет смотреть пониже, то есть в глаза людям.
А может, наоборот, в этом и есть смысл: смотреть, когда говоришь, в недоступную обычным людям даль. И научил его этому, может быть, как раз уважаемый Гурбангулы Мяликгулыевич Бердымухамедов — просто по знакомству.
— Сегодня Туркменистан не только закупает большое количество автомобильной, морской и авиационной техники из Российской Федерации (а вы все еще интересуетесь, кто будет покупать новые «Москвичи».— А. К.), но и, конечно же, предоставляет возможность российским компаниям активно принимать участие в реализации экономических проектов на территории нашей страны…— констатировал президент страны.— И, пользуясь случаем, хотел бы пригласить вас посетить Туркменистан с официальным визитом в любое удобное для вас время.
— Спасибо! — от души поблагодарил российский президент.— Я обязательно воспользуюсь вашим приглашением.
А еще говорят, что он никуда не ездит. Просто редко стали звать.
Переговоры, включавшие завтрак, были недолгими и продолжались меньше двух часов (наверстают во время ответного визита).
И вот в Малахитовой гостиной всю правую половину заняли члены туркменистанской делегации, а левую — журналисты. Российская делегация была представлена никем.
Зато на туркменскую делегацию нельзя было не обратить внимания. В несколько рядов на стульях сидели люди в совершенно одинаковых темных костюмах, черных пиджаках и белых рубашках с одинаковыми значками в лацканах. Сидели они вплотную друг к другу и, однообразно склонив головы, записывали каждое слово сначала Владимира Путина, затем Сердара Бердымухамедова (казалось, они даже покачиваются всем рядом в такт каждому записываемому слову, особенно переходя со строчки на строчку). Вернее, каждое записывать не успевали, конечно, тем более что постоянно приходилось прерываться на бурные и продолжительные. Но они очень старались, так, словно от этого зависело их будущее и будущее их детей. А потому что зависело.
Нельзя не сказать о том, что в лучших традициях отношений с восточными соседями туркменистанский президент получил от российского орден Дружбы. Казалось бы, он только начал работать президентом — и вот уже пора.
— Как сейчас, во главе государства, так и до избрания на пост президента вы последовательно выступали и выступаете за развитие дружественных, по-настоящему тесных партнерских отношений с Россией,— отметил российский президент.
Он добавил:
— Упомяну, в частности, что «Газпром» сотрудничает с концерном «Туркменгаз» по организации экспорта газа из Туркменистана в рамках долгосрочного контракта, предусматривающего возможность закупок Россией газа в Туркменистане (теперь уже, возможно, не будет такой острой необходимости.— А. К.). ЛУКОЙЛ ведет переговоры об условиях участия в качестве оператора проекта освоения нефтегазоконденсатного месторождения «Достлук» в Каспийском море (теперь уже, может, и не будет вести.— А. К.)… Интерес к реализации проектов в Туркменистане проявляют и другие крупные российские энергетические и индустриальные компании — «Интер РАО», «Силовые машины» (теперь уже не такой искренний.— А. К.).
Нашелся повод и лишний раз поставить на место США (теперь не стесняемся по любому удобному поводу, а идеально — без всякого повода):
— Готовы продолжить,— заявил господин Путин,— совместную с Туркменистаном и другими партнерами работу, в том числе в рамках Московского формата консультаций: Россия, Индия, Иран, США, КНР, Пакистан и пять центральноазиатских республик,— по постконфликтному восстановлению Афганистана. При этом, по нашему твердому убеждению, основные обязательства по реконструкции Афганистана, в первую очередь финансовые, должны взять на себя Соединенные Штаты Америки и их союзники, чье 20-летнее присутствие и привело эту страну к критической черте.
Кроме того, неожиданно выяснилось следующее:
— Вызывает удовлетворение,— рассказал Владимир Путин,— что Россия и Туркменистан по-партнерски сотрудничают в борьбе с распространением коронавирусной инфекции. В прошлом году туркменской стороне было поставлено 330 тыс. комплектов вакцины «Спутник V», в январе нынешнего года — 800 тыс. доз «Спутника Лайт», из которых 300 тыс.— на безвозмездной основе.
Тут интересно, что еще недавно Гурбангулы Бердымухамедов утверждал, что в Туркменистане за два с лишним года нет ни одного случая выявленного заболевания коронавирусом. Все-таки работает вакцина!
Но вот Сердар Бердымухамедов уточнил:
— В ходе борьбы с пандемией коронавируса Туркменистан и Российская Федерация показали блестящий пример солидарности! Мы признательны руководству Российской Федерации за оперативный отклик на наш запрос о поставках вакцины, лекарственных средств и медицинских материалов...
Ну вот зачем про лекарственные средства было говорить? Так все хорошо шло.
Так во все опять верилось.