Они судились за родину

Семья Панаетиди в сталинские времена стала жертвой «национальных» репрессий — их как греков депортировали из Краснодарского края в Казахстан. С тех пор прошло много лет, но репрессированные до сих пор не могут доказать кубанским чиновникам свое право вернуться в родные места. Три сестры и брат, родившиеся в ссылке, по закону имеют право на жилье в той местности, откуда были высланы их родители. Однако администрация Северского района Краснодарского края под разными предлогами отказывает семье Панаетиди, а прокуратура не видит оснований для вмешательства.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Юрист Иван Калгин возвращается в Новороссийск из Краснодара ни с чем. Ему не удалось попасть на прием к прокурору края Сергею Табельскому, а это значит, что просьба «детей ГУЛАГа» о помощи в который раз не дошла до высокого начальства. «В отделе по работе с обращениями граждан мне сказали, что прокурор края принимает только после рассмотрения заявления одним из его заместителей,— говорит юрист.— Придется сделать еще один круг по инстанциям». Иван Калгин помогает семье Панаетиди: три сестры и брат уже несколько лет добиваются от администрации Северского района Краснодарского края признания их права на возвращение в родные места.

В начале 1942 года жителю станицы Северской Ивану Панаетиди исполнилось 15 лет. А 29 мая Государственный комитет обороны СССР издал постановление о депортации греков из тех районов Советского Союза, которые попадали под угрозу фашистской оккупации. Иван Панаетиди вместе с матерью был выслан в Павлодарскую область Казахской ССР. Там они получили статус ссыльных — с запретом покидать территорию Урлютюбского спецпоселения. Подростку пришлось работать там в механических мастерских. Вскоре Иван познакомился с уроженкой Кубани Софией Тилькериди, которая позже стала его женой. В ссылке у них родились четверо детей — Анна, Ольга, Надежда и Василий. В 1956 году — после смерти Сталина — семья Панаетиди получила разрешение покинуть спецпоселение. Но возвращение заняло годы. Только в 1990-х семьи Анны, Ольги, Надежды и Василия смогли перебраться из Казахстана в Россию; общими усилиями они построили в Новороссийске два дома. Тогда же Панаетиди обратились за реабилитацией. Сначала были реабилитированы родители — Иван и София. А затем и четверо их родившихся в ссылке детей были признаны лицами, подвергшимися политическим репрессиям.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Закон РФ «О реабилитации жертв политических репрессий» гарантирует «детям ГУЛАГа» право на бесплатное жилье в том населенном пункте, где жили их родители до ареста или высылки. Однако реализация этого права сопряжена с многочисленными препятствиями, о чем неоднократно сообщал «Ъ». В 2005 году Госдума приняла поправку: реабилитированные граждане «обеспечиваются жилыми помещениями в порядке, предусмотренном законодательством субъектов РФ». После этого практически все российские регионы выставили невыполнимые для заявителей условия. В частности, закон Краснодарского края «О порядке ведения органами местного самоуправления учета граждан в качестве нуждающихся в жилых помещениях» требует, чтобы реабилитированный гражданин не имел собственного жилья и был обеспечен жилплощадью меньше установленной нормы. Кроме того, претендент на постановку на учет должен быть зарегистрирован в том муниципалитете, где он просит предоставить ему жилье.

Таким образом, сложилась парадоксальная ситуация — вернуться домой могут только те, кто и так живет на родине.

В декабре 2019 года Конституционный суд (КС) России по заявлению Елизаветы Михайловой, Алисы Мейсснер и Евгении Шашевой признал нарушение прав реабилитированных. Он постановил исправить закон, особо отметив преклонный возраст жертв репрессий. Кроме того, суд подтвердил право «детей ГУЛАГа» встать в очередь без соблюдения дополнительных требований, применяемых к другим категориям льготников. Однако на этом все застопорилось — как сообщал «Ъ», Госдума до сих пор не приняла поправки к закону. А чиновники в регионах не спешат прислушаться к мнению Конституционного суда.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

В октябре 2020 года семья Панаетиди обратилась в администрацию Северского района Краснодарского края с заявлением о постановке на учет в качестве нуждающихся в жилплощади. 19 октября 2020 года администрация отказала, сославшись на краевой закон «О порядке ведения учета граждан в качестве нуждающихся в жилых помещениях». С точки зрения чиновников, Панаетиди не подходят под требования закона: они имеют собственное жилье в Новороссийске, не проживают в стесненных условиях и не могут зарегистрироваться в Северском районе, поскольку там у них нет жилплощади. В феврале 2021 года юрист Иван Калгин, сославшись на постановление Конституционного суда, оспорил отказ районной администрации сначала в Приморском районном суде Новороссийска, а затем в Краснодарском краевом суде. Обе инстанции согласились с позицией администрации района, однако в декабре 2021 года Четвертый кассационный суд отменил их решения, указав на расхождение с постановлением КС РФ.

В мае 2021 года семья Панаетиди повторно обратилась в администрацию района. На этот раз чиновники нашли новую причину для отказа. Администрация Северского района потребовала предоставить доказательства того, что семья Панаетиди лишилась жилья в результате репрессий. Иван Калгин снова обратился в Приморский суд — на этот раз с иском о признании требования администрации незаконным. «Это требование не только нелегитимно, но и невыполнимо,— пояснил “Ъ” юрист.— Мы сделали запросы в архивы, но выяснилось, что даже адрес проживания Ивана Панаетиди до 1942 года в станице Северской неизвестен. Довоенный архив района утрачен во время оккупации, в краевых архивах и в архиве УФСБ данных нет. Давайте исходить из нормальной житейской логики — Иван Панаетиди родился и жил в станице Северской, его жена жила в соседней станице Ильской. Это подтверждается документами НКВД. Значит, семьи имели жилье, которого лишились после высылки».

Краснодарский краевой суд 8 февраля 2022 года встал на сторону «детей ГУЛАГа» и признал требование администрации незаконным.

Это решение вступило в силу в день его вынесения, но районные власти продолжают настаивать на своем, обжаловав решение крайсуда в кассационном суде. Слушание назначено на 30 июня. Также семья Панаетиди обратилась с жалобой на действия муниципалитета в прокуратуру Северского района. Но заместитель прокурора Олег Беликов ответил, что меры прокурорского реагирования в данной ситуации преждевременны, так как окончательное решение по заявлению Панаетиди судом не принято. Запрос «Ъ» в прокуратуру Краснодарского края остался без ответа. Заместитель главы Северского района Светлана Зубко ответила редакции «Ъ», что семье Панаетиди отказано в постановке на жилищный учет, так как заявители не предоставили доказательств утраты их родителями жилья. По данным администрации, до 1955 года члены семьи Панаетиди не были гражданами СССР и имели греческое подданство. Данных о наличии у них жилья в Северском районе нет, настаивает администрация.

Выйти из полноэкранного режима

Развернуть на весь экран

Юрист Григорий Вайпан, сопровождавший жалобу «детей ГУЛАГа» в Конституционном суде, утверждает, что ситуация семьи Панаетиди типична для большинства регионов России: «В Москве, Петербурге и Севастополе региональные власти ориентируются на постановление Конституционного суда. Но во многих субъектах РФ, в том числе в Краснодарском крае, до чиновников еще не доходит, что постановление КС действует напрямую. И для постановки реабилитированных на жилищный учет не требуется никаких документов, кроме заявления и справки о реабилитации». По мнению Григория Вайпана, спор семьи Панаетиди с администрацией Северского района может иметь только один исход — муниципалитету придется признать право граждан на жилье. «Чем дольше администрация будет упорствовать, тем больше негативного резонанса возникнет вокруг этой ситуации»,— считает юрист.

Анна Перова, Краснодар