премьера кино
Одну из последних московских кинопремьер года — "Театр" Иштвана Сабо, экранизацию романа Сомерсета Моэма и бенефис актрисы Аннетт Бенинг — успел захватить АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ.
В оригинале фильм называется "Быть Джулией" — видимо, название моэмовского романа звучит уж слишком общим местом. Не очень понятно, что заставило оскароносца и венгерского классика Иштвана Сабо взяться за вещь малокинематографическую и незаменимую разве что в одном случае — для телевизионных постановок в эпоху свирепой цензуры и отсутствия зрелищной конкуренции. Именно в одну из таких благословенных эпох появился наш советский "Театр" с прибалтийским акцентом: Вия Артмане и Ивар Калниньш в представлении нашей тогдашней публики вполне отвечали имиджу классических британцев довоенной поры — то ли аристократов, то ли богемы, то ли того и другого вместе.
Иштван Сабо давно разобрался с корнями фашизма, в том числе и театральными, в своем "Мефисто". Теперь 1938 год выглядит у него так, словно никакого фашизма нет и в помине, а дело происходит не в предвоенном Лондоне, а в погруженной в нирвану декорации Австро-Венгерской империи. Некогда мастер Большого Стиля, режиссер превращает оперную пышность в журнальный гламур и едва ли не в мыльную оперу. Достаточно посмотреть на киарт к фильму, где главная героиня изображена в умопомрачительном красном манто, чтобы понять, на какого рода зрелище нас зазывают.
Главная героиня, примадонна Джулия Ламберт, вместе со своим мужем-импресарио проводит время в массажных кабинетах, на яхтах и загородных пленэрах. Тема мук творчества, конечно, присутствует, но и эти муки изображены картинно, и главный враг Джулии не творческий кризис, а женский и возрастной. Понять, какая она актриса, довольно сложно, особенно в финале, когда она мстит своей молодой сопернице, заставляя ее падать на сцене и чихать на нервной почве, взирая при этом на поверженную выскочку, как царь на еврея.
Да и какое нам дело до этой взбалмошной Джулии? Фильм делался на другую актрису, которая играет Джулию и которую зовут Аннетт Бенинг. Было бы занятно, если бы ее мужа сыграл Уоррен Битти, которого она — единственная из голливудских красавиц — сумела укротить и излечить от злостного промискуитета. Но для такого эксперимента понадобился бы по меньшей мере Стенли Кубрик. Задача, которую поставил Иштван Сабо, намного скромнее — дать возможность госпоже Бенинг побыть Джулией, поблистать в красивых нарядах, показать свои актерские и женские чары, остальным же героям, в том числе и безупречно элегантному Джереми Айронсу, отведена роль живых декораций.
Тем не менее в картине немало приятного. Вряд ли она особенно понравится молодежи, поскольку проблемы стареющих женщин ее непосредственно не касаются. Однако, хоть авторы и облегчили себе задачу, выбросив из романа значительную часть рассуждений о природе искусства и сведя его к комической мелодраме, они очень точно изобразили психологию примадонны, и вряд ли кто-то из американских актрис сделал бы это точнее, чем Аннетт Бенинг. Даже тем, кто едва помнит сюжет романа Моэма, кое-что говорит его финальная сентенция. Джулия Ламберт, преданная молодым любовником и лишь символически отмщенная, сидит в гордом одиночестве в ресторане, обуреваемая мыслью о том, что никакая романтическая любовь не выдержит сравнения с полноценным английским бифштексом.
В фильме Джулия лишь с наслаждением пригубливает кружку пива, но сентенция уже тут как тут. Могу засвидетельствовать по собственному опыту: как-то мне довелось обедать с одной знаменитой актрисой, и я был потрясен тем аппетитом, с которым она умяла большое мясное блюдо, запив тем же самым пивом. Я был еще достаточно юн, но навсегда усвоил этот урок: чтобы быть на сцене или на экране ослепительной и божественной, надо иметь много сил, а для этого надо хорошо питаться.