"Перед закатом" (Before Sunset, 2004 *) Ричарда Линклейтера повергает в недоумение. Считавшийся перспективным молодой режиссер-конформист девять лет назад снял фильм "Перед рассветом" (Before Sunrise, 1995). Зрители тогда покидали зал с мучительным ощущением: они все время ждали, что на экране наконец-то что-нибудь произойдет, но их ожидания были жестоко обмануты. Сам Линклейтер, впрочем, был крайне доволен собой и полагал, что снял гимн большой, но чистой любви, бросив вызов правящим бал на экране сексу, наркотикам и прочему рок-н-роллу. В поезде Будапешт--Вена знакомились юная французская студентка Селин (Жюли Дельпи) и мечтающий о литературной славе американец Джесси (Итан Хоук). Зрителям предлагалось поверить в их любовь с первого взгляда. Селин соглашалась на предложение не пересаживаться сразу же на парижский поезд, а задержаться с Джесси в Вене. Их венский "загул" длился 14 часов, и, хотя сам фильм длился всего два часа, казалось, что он снят в реальном времени. Два небывало чудесных и чистых человека шлялись по туристическим улочкам, сидели на скамейках, пили кофе с венскими пирожными и говорили уйму благоглупостей, каких ни один нормальный представитель молодого поколения и выговорить бы не смог. На грехопадение не было и намека: подержавшись за руки, Селин и Джесси убирались восвояси. К сожалению, как выяснилось, не навсегда. В "Перед закатом" они снова встречаются, на этот раз в Париже, куда Джесси приехал на презентацию своей книги о том давнем романтическом приключении, а Селин работает в организации, занимающейся охраной окружающей среды, и растит сына. Книга Джесси, надо полагать, столь же бессмысленна, как и первый фильм дилогии. И снова на протяжении двух часов Селин и Джесси бродят-ездят по Парижу, снятому столь же гламурно, как Вена, держатся за руки, пьют кофе и болтают, болтают, болтают. Болтают о том, как им было хорошо в первом фильме. Сообразив наконец, что тогда они полюбили друг друга бескорыстно и навечно, снова расстаются: героям Линклейтера всегда пора на самолет или поезд. Боюсь только, что спустя, дай бог, не меньше чем девять лет Ричард Линклейтер снимет какое-нибудь "После заката", где уже Селин приедет в Нью-Йорк, чтобы мелодекламировать в литературном кафе свою книгу о короткой встрече в Париже. И трилогия по своей абсурдности будет в состоянии конкурировать с другой трилогией, на которую, выбирая названия, Линклейтер, кажется, подсознательно ориентировался: "Ночь живых мертвецов", "Заря живых мертвецов" и "День живых мертвецов" Джорджо Ромеро. Гораздо более убедителен фильм Сергея Соловьева "О любви" (2004 ***), экранизация причудливо переплетенных между собой трех рассказов Антона Чехова. Казалось бы, невозможно соединить трагических "Доктора" и "Володю" и бурлескного "Медведя". Однако же вполне получилось: простое, но трудновоплотимое представление о жизни как о нерасчленимом единстве смешного и страшного Сергей Соловьев передал элегантно. И откровенная, на грани педофилии, любовная сцена между мальчиком Володей и взбалмошной стервочкой-соблазнительницей не выглядит ни китчем, ни данью конъюнктуре. Сергей Соловьев вообще порой кажется режиссером конъюнктурным, но именно что только кажется. Он — честный режиссер, искренне увлекающийся какими-то горячими и даже "жареными" сюжетами, столь же искренне заинтересованный молодежью и снимающий фильмы исключительно по желанию. С точки зрения кинополитики "О любви" — фильм совершенно бессмысленный, никому, кроме режиссера, не нужный. Очень красивый, местами кокетливый, местами тягучий и скучноватый, но деликатный и снятый неторопливо, с любовью. Режиссер остался верен себе и в приверженности к наивному, но трогательному сюрреализму. Главный герой и доктор — любовник, как слишком поздно выяснится, его жены — дурачатся, как дети, играя в паровозики и превращая игру в бильярд в комический балет. За всеми экранными фарсами и драмами наблюдает храбрый, добрый и нелепый карлик-мажордом. И начинается фильм с его очень медленного и завораживающего перформанса: преисполненный чувства собственного достоинства хранитель быта, почти домовой, встав раньше всех, наводит порядок в доме, потом в оранжерее, где не сразу найдет тело мальчика, застрелившегося от того, что он по молодости лет принял за несчастную любовь. "Новые сказки братьев Гримм" (Grimm, 2003 ***) Алекса Ван Вармендера — диковатый голландский продукт. Якоб и Мари, брат и сестра, которых обнищавший безработный отец завел в глухой лес да и бросил там, отнюдь не ангелоподобные детишки, а вполне себе потасканные великовозрастные поклонники инцеста. Их не попытается съесть людоед: они сами сожрут любимого пса лесника, который затем полонит их, чтобы принудить Якоба к сексу со своей отталкивающей женой. Вырваться на свободу героям удастся ценой нескольких убийств. Но это не трэш-пародия на сказки братьев Гримм, в своем оригинальном варианте и без того совершенно садистские, а фильм, где трэш подчинен логике сказки. Для того чтобы попасть из промозглой Голландии в райскую Испанию, брату и сестре достаточно проехать по недлинному туннелю. Неожиданный брак Мари со зловещим богачом Диего происходит ни с того ни с сего, как это бывает во сне. Якоб ненадолго отлучается из дома, а вернувшись, находит записку сестры с неким адресом, придя по которому, он обнаружит ее уже в качестве светской хозяйки дома. Сказочные угрозы как бы опущены, приближены к "реальности" — так, Якоб, оказывается, нужен Диего в качестве донора, чтобы ампутировать ему почку для своей больной сестры. Но и на грани грезы Ван Вармендеру удается держаться с грубоватой голландской изящностью.