премьера театр
В театре "Школа современной пьесы" состоялась премьера спектакля "Вечерний звон" по пьесе молдавского драматурга Иона Друцэ. Автор постановки и исполнитель главной роли — товарища Сталина — Сергей Юрский, по мнению МАРИНЫ Ъ-ШИМАДИНОЙ, ошибся в выборе материала.
В последнее время нам подозрительно часто приходится видеть товарища Сталина. Усатое лицо вождя народов хитро щурилось с экранов телевизоров в течение двух месяцев, пока по первому каналу шли исторические сериалы. Очень похожий на Сталина непрофессиональный исполнитель из "Московской саги" и загримированный до неузнаваемости Максим Суханов в "Детях Арбата" изображали Иосифа Джугашвили монстром с человеческим лицом, которому не чуждо ничто людское — ни болезни, ни мелкие слабости. Теперь эстафету по "очеловечиванию" главной фигуры советской мифологии принял Сергей Юрский. Он поставил пьесу Иона Друцэ "Вечерний звон", занявшую одно из призовых мест на драматургическом конкурсе "Действующие лица", который вот уже несколько лет проводит "Школа современной пьесы". И сам исполнил в ней главную роль. Господина Юрского понять можно: какой актер не мечтает сыграть такого сложного, многопланового и такого фактурного персонажа? Примерить на себя роль вершителя судеб, предмета всеобщего поклонения и практически живого бога само по себе заманчиво. А уж если представляется возможность покопаться в психологии, удержаться от соблазна невозможно. Немудрено, что ради этой роли Сергей Юрский взялся за такую откровенно слабую пьесу, как "Вечерний звон".
Драма Иона Друцэ имеет подзаголовок "Ужин у товарища Сталина" и рассказывает о встрече вождя народов с приглянувшейся ему молодой солисткой Большого театра с говорящим именем Надежда Блаженная. Но ничего такого, о чем вы подумали, в пьесе нет. И не потому, что Иосиф Джугашвили — это не Билл Клинтон и даже не Лаврентий Берия, а в том, что любовная интрига вовсе не входила в планы автора. Несчастная певица, проводящая два часа сценического действия на правительственной даче, нужна была писателю лишь в качестве статиста, испытывающего на себе все странности поведения вождя.
Не будем уподобляться драматургу и долго водить вас за нос, а скажем прямо: товарищ Сталин в пьесе Иона Друцэ страдает раздвоением личности. Приняв слишком близко к сердцу принцип "разделяй и властвуй", о котором он неоднократно упоминает в спектакле, вождь Страны Советов поделил на части и самого себя. Правда, чем отличается Сталин-1 от Сталина-2, в пьесе уловить сложно. В спектакле они отличаются только наличием усов и парика, что окончательно сбивает зрителей с толку: может, это вообще два разных человека, один из которых настоящий Сталин, а другой — двойник?
Впрочем, оба явно психически нездоровы и несут какую-то чушь: один просит позвонить по спецсвязи умершей маме, другой — отправившемуся на тот свет профессору Бехтереву. Причем второй не помнит, что делал первый, и наоборот. Один требует срочно вбить гвоздь для шинели, второй ругается, зачем испортили стену. Приглашенная на ужин к отцу народов девушка под стать гостеприимному хозяину. Заслышав далекий колокольный звон, источник которого помощники вождя все никак не могут обнаружить, она начинает трястись крупной дрожью, теряет голос и никак не может исполнить песню о Сталине народного акына Джамбула Джакаева. Дальше — больше. Окончательно ополоумевшая девица (недаром у нее такая фамилия) заявляет, что чувствует себя изнасилованной и что ей чудится, как изо всех щелей лезут какие-то твари. А Сталин ей объясняет, что в основе любого искусства лежат эротика и насилие. К несчастью, Татьяна Фасюра, которую пригласили на роль молодой певицы, по-видимому благодаря ее вокальным данным, совершенно не умеет играть и держится на сцене ужасно неестественно. Так что понять, что переживает ее героиня, какие чувства она вкладывает в свои слова и поступки, решительно невозможно. Например, ее финальное заявление, что вся власть от бога,— это что, протест против атеизма или признание нечеловеческой силы вождя?
Честно говоря, разбираться в этом совсем не хочется, низкое качество постановки не вдохновляет на серьезный анализ. Сергей Юрский пытается своей форсированной игрой заткнуть все смысловые дыры в спектакле, но тот расползается по швам. Единственное, что персонажам удается сделать хорошо и слаженно,— это спеть песню "Вечерний звон". Но стоило ли ради этого огород городить? Ведь по ком у нас в сороковые годы звонили колокола, всем и так известно.