специальный корреспондент
Часто бывает так: народ узнает, что враги угрожают стране, не тогда, когда они действительно ей угрожают, а когда руководству страны надо сплотить народ перед лицом врага. Всем, разумеется, ясно, зачем президент Соединенных Штатов Америки Джордж Буш говорит, как трудно или даже невозможно ему путем переговоров урегулировать ядерную проблему Ирана. Все, разумеется, понимают, что так или иначе надо же президенту Соединенных Штатов продолжать подчинять себе "ось зла" — месторождение за месторождением, скважину за скважиной. Каждый иранец, вероятно, затвердил уже, что под видом обеспокоенности мирными исследованиями иранских ядерщиков американцы хотят оторвать от Ирана "кусок пожирнее".
Но почему именно сейчас? Почему командующий иранской армией Мохаммад Салими считает, что американцы станут атаковать ядерные объекты Ирана именно на Рождество? Какие есть причины считать именно Рождество часом "Ч" кроме исторических аналогий, показывающих, что именно 31 декабря, в самый праздник, российские войска в 1994 году атаковали Грозный? Какие есть свидетельства кроме свидетельств безымянных шпионов, столь же своевременно пойманных и допрошенных спецслужбами под руководством министра разведки Али Юнеси, сколь своевременно в подобных случаях ловятся и дают показания шпионы во всем мире?
Никаких нет свидетельств. Просто про приближающиеся иракские выборы лидер соседнего Ирана аятолла Хаменеи выражается в том смысле, что, дескать, там, в соседнем Ираке, людям с, образно говоря, темным политическим цветом кожи добрый, но строгий дядя в пробковом шлеме будет указывать ту самую политическую целесообразность, по которой они должны жить. Господин Хаменеи утверждает, что если бы Америка не давила на Ирак, то там пришли бы к власти шииты, то есть его, аятоллы Хаменеи, сторонники. И тогда бы две страны в исторической перспективе могли бы даже и объединиться политически или, во всяком случае, экономически и культурно.
Странным образом получается так, что внешнее давление на тоталитарную страну вовсе не приводит к ослаблению тоталитарной системы, а, наоборот, укрепляет ее. И если мы считаем планы Америки напасть на Иран действительно существующими, то странным образом планы эти нисколько не подвигают Иран к открытости, а, наоборот, закрывают от внешнего мира еще больше. Теперь, после заявлений генерала Салими, всякий иранец знает, что не просто так летят по небу военные самолеты, не учений ради, а ради того, чтобы защищать ядерные объекты, долженствующие быть атакованными Америкой с минуты на минуту и даже в ту минуту, когда вся Америка разделывает рождественскую индейку. То есть войны еще нет, а весь народ уже готов к войне, уже живет по законам военного времени, уже сжался в единый кулак.
В истории падений тоталитарных режимов никогда не бывает понятно, то ли Америка атаковала и свергла режим, то ли в ожидании американского нападения режим так старательно сжимался в единый кулак, что сам себя раздавил в прах.