президент группы компаний "Альтервест"
"Покупка предприятий не гарантирует приобретения доли рынка"
— Крупные игроки утверждают, что в следующем году рынок мороженого стоит на пороге крупного передела. Вы согласны с этим утверждением?
— Модная сегодня тема слияний и поглощений на российском рынке мороженого поднята "Инмарко", "Талосто" и примкнувшим к ним "Рамзаем". Боюсь, что в погоне за призрачной целью, вместо того чтобы планомерно развиваться и зарабатывать деньги на бизнесе, упомянутые компании вынужденны сейчас тратить всю прибыль, а также немалые заемные средства на скупку активов. По моему глубокому убеждению, делается это в интересах мультинациональных корпораций, для которых неинтересна скупка мелких разрозненных активов. На рынке активно муссируется слух о том, что за долю рынка 30% одна из транснациональных компаний, присутствующих в России, готова выложить $300 млн. Цель весьма заманчивая, но сами знаете: обещание жениться не всегда заканчивается свадьбой.
— То есть вы считаете, что массированной скупки активов не будет?— К сожалению, реалии рынка таковы, что покупка существующих предприятий отнюдь не гарантирует автоматического приобретения доли рынка данного конкретного производителя. Об этом говорит российский, да и зарубежный опыт. Наша компания имеет неудачный опыт приобретения фабрики мороженого в Тамбове. Или посмотреть на опыт того же "Рамзая". Компания "Рамзай", скупив акции "Сервис-Холода", производившего более 11 тыс. тонн мороженого в год, уронила его производство практически в два раза. Дальнейшая скупка активов фабрики "Волшебный фонарь" с годовым уровнем производства и продаж 6,5-7 тыс. тонн усугубила ситуацию: совокупный объем производства двух фабрик упал до 6,5 тыс. тонн. Из международного опыта можно вспомнить историю с Unilever, который, приобретя во Франции и Испании крупные местные структуры, объединявшие по нескольку фабрик, в результате остался с носом: из всех этих фабрик жизнеспособными оказались одна-две, а остальные пришлось закрыть. То есть, по сути, концерн приобрел большой мыльный пузырь. Все это говорит о том, что удержать долю рынка гораздо сложнее, чем приобрести ее. Я не думаю, что крупные компании будут скупать все, что продается.
— Возможно, что это единичные случаи и ситуация может развиваться по иному сценарию...
— Надо исходить из реалий конкретного рынка. Даже если посмотреть на международный опыт, таких примеров предостаточно, вне зависимости от величины компании. Есть регионы и целые страны, где глобализация работает не потому сценарию, который написан в штаб-квартирах. Взять хотя бы Италию, где работают и Nestle, и Unilever. Они занимают там порядка 60% рынка мороженого. Остальное держат в своих руках локальные производители и прекрасно себя чувствуют. В скандинавских странах, где после прихода транснациональных гигантов закрылись практически все местные фабрики, теперь активную роль начинают играть более мелкие производители из других стран, которые проникают на этот рынок. В Бельгии с населением всего 8 млн человек есть 20 местных фабрик, которые жестко держат рынок и не собираются его никому уступать. То есть вариантов развития событий может быть сколько угодно, все зависит от специфики данного конкретного региона.
— Как тогда, по-вашему, будет развиваться российский рынок?— Российский рынок находится сейчас в процессе формирования. Из 300 производителей выделились порядка 15 крупных игроков, которые могут стать основой будущего рынка. Потенциал таких региональных структур, как Липецкий, Белгородский, Пятигорский хладокомбинаты, позволит им составить конкуренцию сегодняшним лидерам и принять активное участие в формировании рынка. И к моменту, когда развернется настоящая ожесточенная борьба за рынок, они могут выйти на передний план.
— То есть вы ничего покупать не планируете?— Любая покупка должна служить увеличению прибыли компании в целом, а также цели формирования цивилизованного рынка мороженого, а не "рынка хладокомбинатов". Мы не отказываемся от покупок, но считаем, что пока гораздо выгоднее сосредоточиться на наращивании объемов производства, развитии собственных брэндов и продвижении новинок.
— Некоторые операторы считают, что из-за большого количества компаний невозможно проводить единую политику и вообще договариваться...
— Я не считаю, что нет возможности договориться, конечно, если ты не пришел с желанием поглотить. В 2003-2004 годах мы обсуждали с "Талосто" и "Инмарко" возможность построения объединенной компании, которая со своих первых шагов стала бы безусловным лидером российского рынка мороженого. Однако возникла проблема "старшего брата": каждый из наших партнеров непременно хотел обладать контрольным пакетом, что мы рассматривали как попытку поглощения компании, а не попытку создания объединения.
Мы готовы к диалогу с другими производителями — все-таки развиваем один рынок. И потом я бы не стал драматизировать ситуацию. Мы, например, открыли завод "Альтервест" в Германии, вывели его на самоокупаемость. Сейчас ведем переговоры с производителями из Бельгии и Греции — предлагаем им обмениваться продукцией. Это говорит о том, что при грамотном подходе свою нишу можно найти всегда.