гастроли танец
В рамках Российско-германских культурных встреч на сцене Театра имени Моссовета прошли трехдневные гастроли вуппертальского Театра танца Пины Бауш со спектаклем "Мойщик окон". ТАТЬЯНА Ъ-КУЗНЕЦОВА убедилась, что брэнд "Пина Бауш" успешно защищает продукцию любого качества.
На "Мойщике окон" был аншлаг, какого московская сцена не припомнит со времен шекспировских спектаклей Эймунтаса Някрошюса. Часть столичной публики жаждала вновь испытать потрясение десятилетней давности, когда знаменитая труппа показала в Москве лучшие спектакли Пины Бауш; для другой эти гастроли были из разряда тех, которые неприлично пропустить. Пожалуй, для таких зрителей, во всем мире составляющих большинство, и создан "Мойщик окон" — красивое и дорогое трехчасовое ревю с перерывом на шампанское.
Немецко-гонконгский "Мойщик окон" был сделан в 1997 году по случаю присоединения Гонконга к Китаю и входит в цикл "городов, пропущенных через сердце" Пины Бауш. Стоит посмотреть хоть один спектакль цикла (я видела три), чтобы понять рецепт, по которому они приготовлены. Берется роскошная декорация с видеопроекциями (Петер Пабст, неизменный сценограф Пины Бауш, в "Мойщике окон" соорудил цветочную гору из 80 тысяч алых лепестков, заставив 81-ю тысячу сыпаться с колосников). Добавляется комический текст с претензией на абсурдность и социальность одновременно. Накладывается приятная уху музыка (для Гонконга помимо сладких китайских песен отобраны аргентинские танго, португальские фадо, средневековые иранские любовные баллады, американский джаз, рок-н-ролл и много чего еще). Танцевальные соло, придуманные артистами Пины Бауш, разбавляются юмористическими игровыми сценами и пантомимными эпизодами.
Возможные упреки в схожести ее "городов" госпожа Бауш нейтрализовала давным-давно: "Мой спектакль не о городе, а о нас в это время в этом городе". Понятно, что текучесть кадров в столь успешной труппе небольшая, а гастрольные маршруты людей меняют мало — так что нечего ждать особой новизны. Длительность очередного такого спектакля зависит только от фантазии артистов — похоже, любящая Пина Бауш не слишком-то строга в отборе подготовленных ими ингредиентов. Порция "Мойщика окон", на мой вкус, оказалась избыточной: в нем слишком много повторов и откровенно проходных эпизодов.
Запоминаются не танцевальные — все они сделаны на хорошем среднем уровне хорошей европейской школы. Влияние руководительницы театра сказалось в том, что танцовщики в своих импровизациях больше внимания уделяют рукам и корпусу: это похоже на эмоциональную речь чрезмерно пластичных глухонемых. Некоторые, впрочем, сильны в партере — отголоски брейка видны во всевозможных мужских "закладках" и "полумельницах". Старейшина театра, 54-летний Доминик Мерси, в своем пронзительном соло напомнил было об экзистенциальном одиночестве — излюбленном мотиве "классической" Пины Бауш, но его голос утонул в хоре его сослуживцев — моторных, тренированных и вполне довольных жизнью.
Публика, с облегчением убедившись, что ее не будут грузить интеллектом и социальными обличениями, бурно реагировала на простейшие раздражители. Вот человек на лепестковой горе играет сам с собой в бадминтон павлиньим хвостом — смех. Скатывается с нее на лыжах — хохот. Выносит живых китайских пекинесов — гул умиления. Маленькая индуска, заботливо подстелив перину, много раз падает навзничь вместе со стулом — ликование. Женщина впихивает в тощего мужика ломти хлеба — полный восторг. И уж совсем покорил публику русский язык, на котором прилежно изъяснялись артисты.
Типажи, надо признать, в спектакле колоритные: великолепна дородная дама с мужским басом, сурово проверяющая билеты у зрителей первых рядов — вот-вот в милицию отправит. Забавен услужливый очкарик, усердно угощающий публику то винцом, то бутербродами. Потешно сыграл эпизод с проходом через воображаемый металлоискатель и наш соотечественник Андрей Березин: правда, не требовалось особой проницательности, чтобы догадаться, что его заставят раздеться до трусов, прежде чем он выплюнет зубной протез.
Все так мило, приятно и могло бы длиться и час, и два, а лучше бы завершилось на часок пораньше. Размытой композиции "Мойщика окон" явно не хватает режиссерской руки той Пины Бауш, которая жестко отсекала все лишнее в своих шедеврах. Туповатые шуточки, уже отзвучавшие танцевальные монологи или маловразумительные пробежки повторялись с непонятной настырностью, а сильные мизансцены, которые могли бы стать смысловой осью спектакля, бесследно исчезали в потоке коллективного бессознательного. Самая яркая сцена оказалась в начале первого действия: человека подвешивают за ноги к доске, одно ведро ставят у его головы, другое пристраивают на уровне колен. Битых пять минут он, сгибаясь и разгибаясь, ковшом переливает воду из одного ведра в другое, а бесстрастный ассистент регулярно выливает ее обратно. Этот сизифов труд мог бы послужить и метафорой жизни, и метафорой творчества и, по правде говоря, авторецензией на "Мойщика окон".