процесс
Вчера в Мосгорсуде прошли предварительные слушания по делу чеченки Зары Муртазалиевой, обвиняемой в подготовке теракта. На заседании стороны договорились, что дело будет рассматриваться одним судьей и процесс, в отличие от многих других связанных с терроризмом, будет открытым.
История с задержанием и последующим обвинением госпожи Муртазалиевой выглядит довольно странно. 21-летняя Зара родилась в Наурском районе Чечни и выросла в благополучной семье. В 2003 году девушка приехала в Москву, зарегистрировалась, сняла квартиру, поступила на курсы страховых агентов, закончила их и устроилась на работу в крупную фирму. Ни родственников, ни знакомых в Москве у нее не было, едва ли не единственным местом, где девушка могла общаться с людьми, стала московская мечеть в Выползовом переулке.
Известно, что после серии крупных терактов, совершенных в Москве летом 2003 года, сотрудники МВД и ФСБ установили скрытое наблюдение в московских мечетях, рассчитывая таким образом выйти на представителей якобы существующего ваххабитского подполья. Учитывая, что теракты совершались с участием шахидок, работали оперативники главным образом по женщинам-чеченкам, поэтому неудивительно, что Зара также привлекла их внимание, ее взяли в оперативную разработку.
Чеченские конфликты последних лет впрямую не коснулись семьи Муртазалиевых, однако девушка, как утверждает ее защита, болезненно переживала события, происходящие на родине. Разговоры на темы войны, "геноцида чеченского народа" и "преступлений федеральных войск в Чечне" она вела довольно часто.
При этом девушка, в частности, рассказывала прихожанам мечети о своем личном участии в обороне Грозного в 1995 году (Зара в это время училась в пятом классе), о прямых связях с лидерами боевиков, о своей готовности к некоей абстрактной борьбе с несправедливостью. Защита утверждает, что девушка просто врала, выдавая воображаемые вещи за действительные, но ориентируясь на такие показания "источников", оперативники предположили, что госпожа Муртазалиева могла выступать в роли вербовщицы новых террористок.
В итоге к чеченке незаметно "подвели" ее земляка — 42-летнего полковника московского УБОПа Саида Ахмаева. Оперативник, сыграв роль ухажера, снял для Зары и двух ее русских, но принявших ислам подруг квартиру. С этого момента все ведущиеся в ней разговоры о "священной борьбе" уже записывались на пленку и становились вещдоками для следствия.
Кроме магнитофонных записей уликами против госпожи Муртазалиевой стали фотографии, которые она делала, будучи в торговом центре на Манежной площади. По версии следствия, таким образом Зара проводила разведку на объекте, где должна была взорваться одна из ее русских подруг, якобы завербованных чеченкой в шахидки. Сама Зара утверждает, что просто развлекалась с фотоаппаратом, снимая незнакомых людей.
И наконец, еще одним аргументом против чеченки стали 200 граммов пластита, найденные у нее после задержания 5 марта этого года. Завернутую в фольгу взрывчатку оперативники достали из сумочки Зары в тот момент, когда она ходила мыть руки в туалет. Отпечатков пальцев девушки на упаковке не было, а сам пластит впоследствии исчез — якобы был израсходован при проведении экспертизы. Ее адвокат Зезаг Усманова убеждена, что взрывчатку девушке просто подбросили и это довольно легко будет доказать в суде. Фотографирование людей в Манеже вообще не является противозаконным деянием. Единственная, по сути, улика, позволяющая следствию заподозрить госпожу Муртазалиеву в подготовке к теракту,— это данные прослушки ее разговоров.
Однако, по мнению адвоката Усмановой, в своих зачастую действительно резких высказываниях Зара не агитирует за войну, не возбуждает национальную рознь и уж тем более не призывает к терактам. Только высказывает свое негативное отношение к чеченскому конфликту. А разговоры Зары про ее личное участие в этих событиях и связь с боевиками и вовсе пустая бравада.
Судебные слушания по существу дела начнутся 22 декабря. Обсуждение вопроса о виновности госпожи Муртазалиевой, по мнению всех участников процесса, не должно занять много времени — стороны рассчитывают уложиться в три-четыре заседания. Судья Марина Комарова уже объявила, что закрывать процесс от СМИ, несмотря на то что будет слушаться дело о терроризме, не намерена, поскольку не усматривает для такого решения оснований.
Ъ будет следить за процессом.