В Большом зале консерватории скрипач Сергей Стадлер вместе с оркестром Московской филармонии и дирижером Александром Скульским за пультом представил публике сразу четыре крупных скрипичных концерта — Александра Глазунова, Игоря Стравинского, Сергея Танеева (Концертная сюита) и Петра Чайковского. За странным музыкальным марафоном следила ВАРВАРА Ъ-ТУРОВА.
Сейчас это модно — играть все сонаты Бетховена или все каприсы Паганини в один вечер. Иногда в этом заложен некий смысл, но чаще подобные экзерсисы объясняются желанием исполнителя доказать собственную выносливость, технику и музыкальную память. Жаль, что с первых же тактов опуса Александра Глазунова выяснились пренеприятные подробности. Например, что маэстро не в состоянии элементарно попасть в нужные ноты. И это при том, что начало концерта Глазунова в общем-то далеко от виртуозности.
Конечно, можно сколько угодно убеждать себя и других, что техника в искусстве не главное. Что есть вещи и поважнее — скажем, мысль. Но в механическом переборе нот трудно было обнаружить смысл исполнения. Или, к примеру, приятный звук. Тут, конечно, дело сложнее, поскольку красота звука — дело крайне субъективное. Но то, что господин Стадлер откровенно пережимает смычком струны, в результате чего скрипка издает утробные хрипы,— факт. Можно было бы зацепиться за стиль и вкус. Но тут проблема в том, что все композиторы, что Стравинский, что Чайковский, казалось, скрипачу на одно лицо.
Впечатление от концерта усугублялось метроритмически неточной и невыразительной игрой оркестра. Это было особенно странно: худрук оркестра Нижегородской филармонии Александр Скульский — один из самых интересных и умных отечественных дирижеров.
В 1982 году, когда Сергей Стадлер получил первую премию конкурса Чайковского (пополам с Викторией Мулловой), его хвалили за дивную кантилену в сочетании с удивительной способностью преодолеть все ловушки, расставленные композиторами. Запись его исполнения "Мелодии" Чайковского — до сих пор настоящий хит. В зале присутствовали как раз те, кто слушал тогда господина Стадлера и за заслуги двадцатидвухлетней давности готов простить ему любую исполнительскую форму. Такой подход к концерту можно было понять, если бы скрипач реально оценивал собственные силы (лучший пример подобного к себе отношения — недавний концерт Вана Клиберна). Но играть за один вечер и выматывающего психологически Стравинского, и сентиментального Глазунова, и экстраромантического Чайковского, и сложнейшую в смысле формы Сюиту Танеева — надо или здорово, или никак.
Более или менее качественно прозвучал лишь финал Концерта Чайковского, недаром господин Стадлер, вопреки хронологической логике, поставил именно этот концерт в конец программы. Но даже это никак не могло объяснить, что сподвигло его исполнить за раз в двух отделениях концерты, каждый из которых заслуживает сольного концерта и, что гораздо важнее, требует от исполнителя полной отдачи. Количество в музыке если и переходит в качество, то только со знаком минус.