Проводимая российскими властями реформа системы государственной власти (о рассмотрении Госдумой законопроекта, предусматривающего отмену выборов губернаторов см. стр. 1 и 3), а также роль Москвы в событиях на Украине (см. стр. 1) вызывает растущую тревогу на Западе. Канцлер Германии Герхард Шредер во вторник позвонил президенту Путину и фактически призвал его "уважать волю народа Украины" (см. вчерашний номер Ъ). Кроме того западный истеблишмент уже всерьез задумывается и о перспективах демократии в самой России. В рамках совместного проекта издательского дома "Коммерсантъ" и посольства Германии в Москве, посвященного году немецкой культуры в России, своими мыслями на этот счет с Ъ поделился граф ОТТО ЛАМБСДОРФФ, председатель правления Фонда Фридриха Науманна, бывший министр экономики ФРГ.
Самые серьезные препятствия на пути к демократии — это препятствия, которые люди создают себе сами. Так в свое время было в Германии, такова ситуация и в нынешней России. Имеются в виду многочисленные — старые и новые — мифы, бытующие в стране и говорящие о том, что демократия в России если и установится вообще, то лишь в отдаленном будущем. С этими мифами сталкивается каждый, кто считает, что демократия в России — это именно та форма государства, которая способна быстрее всего привести страну туда, куда она явно намерена прийти: в круг ведущих промышленно развитых государств мира. В связи с этим следует остановиться на трех мифах, которые наряду с множеством других разнообразных российских мифов скорее замутняют, чем проясняют взгляд на сегодняшнюю Россию.
Миф #1: демократия — это роскошь, которую могут себе позволить лишь богатые государства. Это утверждение заставляет вспомнить фразу Бертольта Брехта: "Сначала хлеб, мораль потом". В данном мифе эта идея принимает следующую форму: сначала надо обеспечить в России благосостояние, а потом уж можно будет думать о демократии. Даже если согласиться с тем, что в условиях благосостояния демократия дается легче, надо признать, что логика данного мифа не убедительна. Кстати: а как же обеспечить это самое благосостояние, которое якобы является необходимой предпосылкой демократии? Ответ, который дают в России,— посредством авторитарной модернизации — не убеждает. Сторонники такого подхода не учитывают, во-первых, уроков русской истории: ни царям, ни генсекам не удалось модернизировать Россию сверху, не удалось принести благосостояние широким массам людей. Во-вторых, они, очевидно, не понимают механизма любой модернизации: высвобождения основных ресурсов страны.
Главный ресурс России — это не сырье, хотя правильное использование сырьевых ресурсов могло бы в значительной мере способствовать модернизации, а значит, и демократизации. Главный ресурс России — это ее человеческий потенциал: миллионы образованных, трудолюбивых рабочих и служащих, ее интеллигенция, ее инженеры, учителя и врачи, множество талантливых людей, живущих по всей стране, способных и готовых проводить в жизнь технические и общественные новации. Дать развернуться этому потенциалу — вот в чем должна состоять цель любой стратегии, ориентированной на обеспечение благосостояния для всех, а не только для избранных. Для этого нужно больше (а не меньше) свободы, для этого необходима либеральная демократия, а не авторитаризм. Демократия — это власть на определенный срок, это соревнование политических деятелей и партий, это свобода выбора для людей. Демократия — это контроль над властью: со стороны избирателей и средств массовой информации, это атмосфера доверия и уверенности в будущем вместо атмосферы страха и неуверенности. Демократия, таким образом, это лучшее средство против злоупотребления властью и коррупции, против разбазаривания ресурсов, против властно-политических авантюр и, в конечном счете, против терроризма. Это также лучшее средство для расцвета экономики и всего общества.
Конечно, демократия — это не панацея. И при демократии случаются неудачи. Но до сих пор не было изобретено лучшей системы, способной создать в такой стране, как Россия, современную экономику, современное общество. Одной лишь экономической свободы для этого недостаточно, она должна быть подкреплена политической свободой. Как однажды в конце XIX века немецкий депутат-либерал сказал в рейхстаге, экономическая свобода опирается на свободу политическую, а политическая свобода немыслима без свободы экономической. В применении к нынешней России эту мысль можно было бы перефразировать так: обеспечение благосостояния и развитие демократии могут и должны идти рука об руку.
С этой истиной никак не согласуется миф #2, широко распространенный, кстати, не только в России, но и в Европе: Россия-де вообще не способна к демократии. Следуя этой логике, русские не могут толком воспользоваться ни выборами, то есть политической конкуренцией, сменой правительств и государственного руководства, ни компромиссами при выработке политических решений, ни другими атрибутами демократии. Им, мол, нужная твердая рука, им нужен царь, вождь, который все за всех решает и всем указывает верный путь.
Этот миф граничит с расизмом. Нет ни одной страны, ни одного народа, который в принципе был бы не способен к демократии. Конечно, Россия и ее граждане несколько отстали в плане демократического развития. Такое отставание было и у немцев в 1945 году: их в течение веков воспитывали в авторитарном духе, они долго жили в авторитарных структурах. Когда немцам была вдруг подарена свобода, они преодолели свое отставание по части демократии. Почему это не удастся сделать и русским? Большой духовный потенциал, здравый смысл, присущая большинству россиян воля к самоопределению позволят им преодолеть отставание в сфере демократии. Тот, кто утверждает обратное, лишь показывает свое несерьезное отношение к людям, гражданам Российской Федерации. Демократии можно научиться — и в России тоже. И лучше всего демократия осваивается обществом на практике, в процессе ее непосредственного "проживания". Тот, кто допускает или даже способствует тому, что население России деполитизируется, впадает в апатию и цинизм, тот готовит почву не для демократии, а для авторитарного господства.
Миф #3 ссылается на естественные условия и российскую историю: Россия, мол, слишком велика, и поэтому ею можно управлять только из единого центра, как оно раньше всегда и было. В таком мировоззрении нет места ни децентрализации власти, ни федерализму, ни местному самоуправлению. Согласно мифу, они не соответствуют сущности России. Аргументация либералов прямо противоположна: именно потому, что Россия так велика, ею невозможно управлять исключительно из Москвы. Надо исходить из принципа соподчиненности: то, что имеет смысл регулировать на более низком уровне, нужно регулировать именно там. В регионах и городах люди лучше, чем в Москве, знают, как им решать собственные проблемы. При этом центр должен заниматься только теми вопросами, которые требуют единых решений для всей страны.
Миф о России как о централизованном в силу своей внутренней сущности государстве отрицает, как и два первых мифа, способность страны к демократии: тот, кто хочет править страной исключительно из Москвы, оставляя за ней право на принятие решений любой значимости, игнорирует в конечном счете интересы регионов и городов, не учитывает политическую волю граждан, выступает за использование властного ресурса для навязывания воли центрального правительства. В этой связи тот, кто заинтересован в становлении сильной и демократической России, должен выступать за федерацию, которой Россия, согласно Конституции, и является. Федерализм и местное самоуправление являются важнейшей предпосылкой для того, чтобы материальные и человеческие ресурсы России раскрылись в интересах процветания государства и общества. При этом не приходится сомневаться в том, что самоопределение регионов и городов может привести к власти людей, которые скорее будут заботиться о собственном обогащении, чем о работе на благо избирателей. Таким тенденциям можно и нужно противодействовать. Лучше всего такие проблемы решает — вновь аргумент в ее пользу — работающая демократия. Свободные региональные и федеральные СМИ — независимые телекомпании, радиостанции, газеты, а также конкурирующие друг с другом партии смогут оперативно вскрывать и тем самым прекращать злоупотребления, совершаемые отдельными лицами. Надо также стимулировать демократический процесс в регионах, например, расширяя возможности для отстранения одиозных личностей от власти путем выборов. Назначение из Москвы региональных и местных руководителей, напротив, перекроет важный источник будущего величия страны — самоопределение регионов и городов, политическую и общественную конкуренцию и обусловленный ими расцвет человеческих и материальных ресурсов.
С либеральной точки зрения было бы весьма полезно, чтобы упомянутые здесь мифы были подвергнуты критическому анализу и в самой России, чтобы там серьезно занялись критикой мифов, лежащей в основе любого просвещения, понимаемого как непрерывный процесс, в котором в равной мере заинтересованы и Россия, и Германия. На Западе никто не желает (это, кстати, тоже чистой воды миф), чтобы Россия была слабой. За исключением, может быть, некоторых "вечно вчерашних". Только сильная Россия сможет реально выполнить свою национальную и международную задачу: модернизировать государство и общество, выступать на международной арене как субъект, осознающий свою высокую ответственность, внося весомый вклад в мировой геополитический баланс. Но такая Россия — такова, во всяком случае, позиция либералов — должна быть не только сильной, но и демократической. Именно от этого будет зависеть отношение к ней других государств: добрые соседи или партнеры — вот в чем вопрос. При этом решающее значение будет иметь то, смогут ли Россия и Запад разделять основополагающие демократические ценности, будут ли они способны говорить друг другу правду, какой бы неприятной она ни была. В духе партнерства тогда можно будет сделать явью то, о чем говорил президент Путин в своей речи в германском бундестаге в 2001 году: соединить европейские возможности с российским потенциалом для того, чтобы Европа стала одним из главных субъектов мировой политики.