По окончании московского этапа серии Гран-при по фигурному катанию, где дебютировавший в официальных стартах сезона трехкратный чемпион мира ЕВГЕНИЙ ПЛЮЩЕНКО не только одержал безоговорочную победу, но и поразил присутствующих своей новой произвольной композицией, знаменитый фигурист в интервью корреспонденту Ъ ВАЛЕРИИ Ъ-МИРОНОВОЙ заявил о том, что к Олимпиаде в Турине подготовит еще более сложную и красивую программу.
— Ваш"Крестный отец" поверг зрителей и журналистов в своего рода культурный шок...
— Мне тоже нравится. Но если программу чуть доработать, в частности, доделать дорожку по прямой и немножко усложнить дорожку по кругу, тогда действительно она будет одной из самых лучших моих программ. Возможно, и самой.
— Не жалко столь роскошную композицию выкатывать в предолимпийский сезон?
— Через год мы сделаем программы не хуже. Мы с моим тренером Алексеем Мишиным собрали потрясающе сильную и дружную команду. Во-первых, привлекли к совместной работе еще одного талантливого хореографа — Сергея Петухова, который ставит программы танцорам Албене Денковой и Максиму Ставийскому, Оксане Домниной и Максиму Шабалину. Если Эдвальд Смирнов, с которым нас связывают уже шесть лет совместного творчества, принимал участие в постановке произвольной программы, нашел новые движения и стиль, то Петухов сделал костяк обеих программ. Каждый из них привнес в мои программы то, что лучше умеет. Во-вторых, мы с тренером бесконечно благодарны нашему другу, венгерскому скрипачу и композитору Эдвину Мартону, который написал и записал эту тему. Если работаешь с людьми, объединенными одной идеей и говорящими на одном языке, то и получается результат. Я ездил к Мартону в Венгрию, мы с ним часами просиживали в студии, он предлагал различные варианты, и я выбрал тот, что был ближе моей душе. Кстати, во второй, медленной части вписана скрипка — это моя идея."Эдвин,— сказал я,— мне не хватает для нерва скрипичной партии"."Не вопрос",— ответил он. И сделал.
— Прежде многие считали, что больше души, чем в другие свои программы, вы вложили в"Бандитский Петербург", хотя официально она была посвящена 300-летию вашего города. Теперь снова криминальная тема. Она вам так близка?
— Что касается"Бандитского Петербурга", то мне просто понравилась музыка Игоря Корнелюка к этому фильму, вот и все. Как сейчас, например, нравится великолепная тема к фильму"Штрафбат". А под"Крестного отца" еще Филипп Канделоро катался, и я давно хотел эту тему обыграть.
— Почему у Алексея Ягудина появилось много последователей, а ваш стиль пытается перенять лишь американец Джонни Вейр?
— А я не вижу, чтобы Вейр меня копировал. Хотя у него есть некоторые похожие на мои движения и шаги. А Ягудин начал тренировать других фигуристов, и то, что его воспитанники перенимают манеру своего тренера, вполне естественно. Жаль, никто из них не прибавил. Впрочем, может, оно и к лучшему. Тренировать тоже надо уметь.
— Может, дело в том, что ваши индивидуальные природные качества таковы, что их труднее скопировать?
— Я никого не хочу обижать. Но коль скоро мы об этом заговорили, то я, например, никогда не хотел быть похожим ни на кого. Когда тренировался в группе с Алексеем Урмановым и Мишин меня просил, мол, сделай так же, как он, я отвечал, что слепо копировать урмановские движения не стану, и по-своему делал упражнения, которые помогали мне довести до определенного уровня технику. Было время, равнялся на Виктора Петренко, но тоже не вышло кататься в его стиле. Потом нравились Брайан Бойтано и Курт Браунинг, но опять не получилось, как у них. В итоге я нашел свой стиль.
— Еще один четверной будете вводить в программу?— Давно готов, но — травмы. На серьезном уровне я выступаю уже девять лет, и за это время каких только травм у меня не было: пробил себе ногу коньком, травмировал колени, спину; голова, наконец, заполнена всякими программами и победами. А чтобы побеждать, надо тренироваться, а значит, преодолевать боль.
— Может, стоило бы пропустить сезон и серьезно перед Олимпиадой подлечиться?
— В спорте раз и навсегда не вылечишься. Когда ты начинаешь прыгать или учить новые элементы, неизбежно дает о себе знать какое-нибудь слабое место. Левое колено в прошлом году у меня иногда болело, но после сезона вроде бы успокоилось. А начал учить четверной сальхов — и бац, опять. Приступил к четверному лутцу — прихватило уже правое колено. Из-за того, что часто делал вращения бильман и"бублик", появились проблемы со спиной и седалищным нервом. Просто надо все это перебороть, иногда есть обезболивающие таблетки и немножко отдыхать, конечно.
— Как вы относитесь к попытке Международного союза конькобежцев запретить фигуристам выступать в любых шоу во время всего периода, когда идет серия Гран-при, причем тоже коммерческая?
— С ISU ни у меня, да и, наверное, ни у кого из спортсменов никаких контрактов нет. И конечно, противоестественно, что нам не разрешают кататься. Это шаг назад в фигурном катании. Ведь чем больше по всему миру будет показательных выступлений, тем популярнее станет наш вид. Многие спортсмены наверняка сейчас думают, как им жить дальше. ISU тоже, наверное, думает. Я ни на кого не держу зла, но когда ISU запретил мне в начале ноября выступить в пражском шоу, было, мягко говоря, неприятно. Подвел организаторов, но главное — 15 тыс. зрителей, заполнивших зал до отказа. Сейчас эта ситуация является сферой деятельности адвокатов. Но когда придет время, я обязательно расскажу все, о чем сейчас лучше промолчу.