Перед открытием своей первой выставки в России СЭМ ТЕЙЛОР ВУД ответила на вопросы АННЫ Ъ-ТОЛСТОВОЙ.
— В России ваше имя ассоциируется с "молодыми британскими художниками", с выставкой Sensation. Можете ли вы объяснить, что помимо ауры скандала объединяет "молодых британских художников" в одно художественное поколение?
— Этот термин придумала пресса. Единственное, чем мы были схожи,— так это тем, что действительно были молоды и были британцами. И еще, как вы говорите, аурой скандала... Нас объединяет только то, что мы появились в одно время. Потому что творчество, идеи у всех были очень разные. Мы становимся старше, и со временем, я надеюсь, наконец потеряем титул "молодых британских художников".
— Ваши образы длятся во времени: видео, фотографии, которые выглядят как кадры из кинофильмов. Почему вам так важна временная протяженность?
— Ну, некоторые мои работы — это что-то вроде зеркального отражения образов кино. Мне интересно то, каким образом наша жизнь рассказывается нам. Я стараюсь как бы вернуться к каким-то ее моментам, рассмотреть их в деталях. Я выбираю моменты, которые обычно подаются нам как бы походя, и растягиваю их как можно надольше, чтобы внимательно исследовать.
— В Петербурге существует своеобразный культ таких британских режиссеров, как Дерек Джармен или Питер Гринуэй, и ваши работы обязательно будут сравнивать с их фильмами. Их творчество действительно на вас повлияло?
— Да. Я всегда была большой фанаткой Дерека Джармена: его фильмы, он сам, все, что с ним связано, меня просто очаровывало. Потому что, учась в колледже, я всегда хотела быть кинорежиссером, а Дерек Джармен, режиссер и художник, делал именно то, что хотела бы делать и я. Он оказал на меня огромное влияние. Да и, пожалуй, фильм Питера Гринуэя "Зед и два нуля" сильно повлиял на меня в юности.
— Но сейчас вы как раз работаете как режиссер — над фильмом "Иерусалим" о художнике Уильяме Блейке.
— Я всегда хотела делать кино и много раз пыталась, но все никак не могла найти то, что бы меня по-настоящему захватило. Знаете, я очень люблю сам процесс создания произведений, но, к сожалению, работа заканчивается так быстро. Поэтому снимать фильм, я думаю, будет здорово — это даст мне гораздо больше времени. Но, главное, меня привлекает перспектива работать с актером Рэем Уинстоном, который сыграет Блейка. Это была его идея снять фильм про Блейка. Вначале я не слишком интересовалась Блейком как художником, но теперь, по мере того как знакомлюсь с его творчеством, он все более интересует меня как человек.
— В вашем искусстве, как и в искусстве Блейка, важны религиозные темы и образы — вас это привлекло?
— Да, именно. Его творчество глубоко духовно. И сейчас чем больше я думаю над фильмом, тем больше понимаю, что у нас с ним много общих тем.
— В России современные художники, использующие канонические религиозные образы, нередко оказываются жертвами церковного или даже уголовного преследования. У вас бывали подобные проблемы?
— Это зависит от страны. В Новой Зеландии и Америке у меня возникли очень большие проблемы. Это забавно, что в разных странах люди так по-разному реагируют. В Новой Зеландии были задеты религиозным содержанием моих работ, в Америке — наготой, в Британии возмущаются тем, что я использую знаменитостей. У всех свои проблемы.