По данным Росстата за последнюю неделю, годовая инфляция на конец марта — около 15,7% год к году, по итогам марта прирост цен с начала года с большой вероятностью составит 10%. Данные мартовской инфляции несколько смягчены искусственным укреплением рубля, а реальные инфляционные тренды определятся лишь после стабилизации логистики, перешедшей в последние недели в совершенно нестандартный режим. Текущий уровень цен достаточно условен, большая часть факторов, от которых они будут зависеть весь 2022 год, еще не сыграла — не говоря уже о том, что их эффекты разнонаправленны.
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ
Росстат опубликовал данные о приросте индекса потребительских цен (ИПЦ) за неделю 18–25 марта. В измерении «год к году» (расчеты Минэкономики) он эквивалентен потребительской инфляции в 15,66% годовых. Прирост к предыдущей неделе — 1,16% — оказался ниже прошлого. Впрочем, говорить о корректном сравнении не приходится, недельные измерения инфляции Росстатом проводятся по ограниченной корзине товаров и услуг, внутри месяца флуктуации цен бывают довольно крупными. С начала месяца ИПЦ вырос на 6,6%, из чего с большой вероятностью следует, что, даже если пик инфляции (что технически возможно) пройден в марте, с начала года прирост индекса по итогам марта 2022 года достигнет 10%.
Уже данные по инфляции прошлой недели отставали от ожиданий аналитиков, сейчас они уже существенно ниже прогнозов — так, «ВТБ Капитал» предсказывал прирост цен на предпоследней неделе марта 2022 года в 1,6–2,2%. Причина кажется очевидной — курс российского рубля после обвала с начала военной операции РФ на Украине укреплялся, и это по крайней мере в теории должно быть значимым антиинфляционным фактором. Впрочем, именно в этом случае говорить о том, что и далее укрепление рубля будет тормозить инфляцию, как и оценивать предположения опрашиваемых Банком России аналитиков о том, что ИПЦ в 2022 году вырастет примерно на 20% (эта гипотеза основывается, в том числе, на ключевой ставке ЦБ в 20%), вероятно, очень рано — по крайней мере в первом полугодии инфляция может быть и значимо выше этого уровня, и ниже.
С одной стороны, в ситуации нескольких недель дестабилизированного (капитальными ограничениями, санкционными запретами, проблемами платежей в другие юрисдикции, текущих расчетов внутри РФ, ограничений и послаблений в банковской системе и проблемами с обслуживанием долга) импорта и экспорта неясно, как укрепление курса рубля (показателя сейчас довольно условного) должно влиять на розничные цены. С другой стороны, уровень спроса в торговле в последние недели определялся скорее кратко- и среднесрочными ожиданиями, чем уровнем благосостояния домохозяйств. Кроме этого, розничные цены, измеряемые в ИПЦ,— это преимущественно цены на товары, произведенные и закупленные в феврале, а не в марте 2022 года. Уровень предложения в апреле этого года пока неопределим. Восстановление логистики, нынешние сбои в которой вызваны преимущественно санкционным шоком, продолжается. Но неизвестны ни объем выбывшего с рынка РФ предложения импорта, ни цены и объемы его замещения, ни будущая структура потребления.
Большая часть среднесрочных действующих факторов полноценно реализуется в апреле-мае 2022 года — и лишь тогда станет понятно, адекватно ли рынки через механизм ожиданий предугадали будущую инфляцию.
Нельзя исключать и двух-трех недель угасающего прироста ИПЦ, за которым последует восстановление более фундаментально определенного и стабильного инфляционного давления. До сих пор параметры шока предложения, вызванного массовым уходом с рынка РФ иностранных компаний, по сути несчетны — как и влияние на предложение дефицита незамещаемых комплектующих, сырья и компонентов у российских производителей. Сложно предсказать и масштабы снижения спроса, и возможные изменения сберегательных стратегий домохозяйств — если фактические перебои с критическими видами импорта будут развиваться медленнее, чем спад спроса, инфляция может действительно остановиться на пике. Курс же рубля к доллару будет важен меньшей части экономики РФ.