концерт поп-музыка
Том Уэйтс объявил даты восьми концертов в Европе. Гастроли для 55-летнего музыканта — исключительная вещь в принципе, что уж говорить о решении выбраться из Сан-Франциско и рвануть в сторону старушки Европы. БОРИС Ъ-БАРАБАНОВ воспользовался редким шансом увидеть живую легенду в Амстердаме.
Том Уэйтс в этом турне дает в Европе всего восемь концертов. Три из них — в амстердамском театре Carre, месте, где гремели голландские версии самых кассовых мюзиклов, включая "Кошек" и "Отверженных". Некоторое время театр находился на реставрации. Вернуть зал в культурное пространство дирекция решила при помощи концертов знаковых персон поп-музыки: Халеда, Джейн Биркин и Тома Уэйтса.
Сцена была уставлена... нет, завалена музыкальными инструментами. Правая половина, отданная в распоряжение гитариста Марка Рибо, была заполнена аккуратно расставленными гитарами. Только электрогитар господин Рибо использует в ходе концерта штук восемь или девять, плюс банджо, несколько акустик, мандолину и пару духовых из разряда горноподобных. Ударная установка барабанщика по имени Брэйн совсем не похожа на увешанные начищенным железом барабаны обычных рок-групп. В числе предметов, из которых он извлекает звуки, обнаружилось нечто, напоминающее крышку от мусорного бака, несколько колоколов (не колокольчиков, а именно колоколов), а также объект, напоминавший опутанный миниатюрными звукоснимателями, заваленный на бок платяной шкаф. На этом куске дерева господин Брэйн даже сыграл соло. Картину дополняли работающие на заднем плане диджейские вертушки, вся роль которых состояла в том, что на одной из них вращались яблоко и банан.
Картина подготовки к концерту выглядела насмешкой над часто встречающимся тезисом о том, что Том Уэйтс играет очень простую музыку. Действительно, большое число песен написаны им даже не на трех, а на двух аккордах. И при этом для каждого номера выбран единственно подходящий ему звук. И если в записях господина Уэйтса много грязи, то на концертах вся грязь должна звучать идеально. Шоу Тома Уэйтса — это качественно сервированный музыкально мусор, из которого рождаются гениальные песни.
Том Уэйтс в качестве приветствия выбросил в зал две пятерни и проверил ими на упругость воображаемые груди. Первый номер — ясное дело, молитва, или во всяком случае обращение к небу: "Ночь слишком тиха и длинна, / Я жажду плети грома и мрачного рева бури, / Я не Авель, я — Каин, / Разверзнись, небо! Пошли дождь!" Для полноты ощущений господин Уэйтс взял в руки гигантский мегафон: "Make It Rain!" Том Уэйтс — в мешковатом черном костюме, серо-сиреневой рубахе с расстегнутым воротом и, конечно, в шляпе. Том Уэйтс — в знакомом имидже озабоченного глобальными проблемами бомжа, но, поверьте, в этом шоу есть моменты, когда трудно представить себе кого-либо, кто был бы элегантнее и аристократичнее этого бродяги.
Вслед за исключительно заводной песней "Hoist That Rag", сочетанием африканской перкуссии и изощренного гитарного высказывания господина Рибо на излюбленную им кубинскую тему, Том Уэйтс перешел к неизменной на протяжении десятилетий составляющей шоу — spoken word, или просто байке. "У меня никак не идет из головы эта история, о которой писали все газеты... Ну вы помните, о девушке, которая мазала сандвич маслом, и вдруг на сандвиче проявился образ Девы Марии. Эта барышня не сразу поняла, что произошло, и даже успела откусить кусок, так что Дева Мария осталась без уха..." Такого рода болтовней господин Уэйтс разбавляет чрезвычайно насыщенные драматизмом блоки песен. "А еще, говорят, в Австралии нашли червяка, вот такого толстого!" - говорит он. "Ну чистый дедушка моего мужа!" — восклицает сидящая рядом со мной дама, много лет назад уехавшая в Амстердам из города Челябинск-70. "А еще есть такой паук... Он, короче, плетет-плетет свою паутину, потом вдруг так вот натягивает ее сильно, и она рвется с таким звуком — дзыннь! И прибегает паучиха. Сейчас я попробую воспроизвести этот звук". Том Уэйтс берет в руки гитару и изображает надсадное и трогательное любовное настроение. Тихую лирику он предпочитает посвящать своей жене Кэтлин Бреннан, которая уже много лет записывает и продюсирует альбомы вместе с ним. "Вы знаете, она из Иллинойса, а там принято постоянно говорить обо всем!" — Том Уэйтс оправдывает свое межпесенное многословие.
Он виртуозно использует возможности своего маленького банда. Номер "Straight To The Top" исполняется в салонной свинговой версии с ораторствующим подзаборным Буддой на авансцене. Здесь настает очередь для самовыражения колоритного Ларри Тейлора, типичного пузатого и бородатого еврея из американской провинции, невозмутимого контрабасиста в бейсболке и с темными очками на мясистом носу. Том Уэйтс умножает звук аплодисментов простым движением растопыренных пальцев, а потом при их же помощи переадресует восторги публики солирующему коллеге, который играл на басу еще у Джерри Ли Льюиса. В песне "November" Марк Рибо добавляет в саунд ансамбля цыганский надрыв. Новый номер "Metropolitain Glide" — демонстрация актуальной разработки уэйтсовой лаборатории, а именно — mouth percussion, или, как говорили герои фильма "Веселые ребята", "игры на губах". Том Уэйтс поет так, будто его герой — Железный Дровосек, попавший в плен к африканским каннибалам. В арсенале артиста свист, придыхание, шмурыганье носом и, конечно, виниловые "скрэтчи". В следующем же номере он преображается в черного блюзмена, уставшего собирать хлопок. С каждой песней певец добывает из неведомых глубин на свет божий все новых и новых Уэйтсов.
Сменяющиеся лица его лирического героя — совсем не театральные маски. И каждый новый анекдот — лишь маленький штрих, напоминающий о большой и практически неизвестной россиянам традиции искусства stand-up-comedy, провокативного клубного комикования. Есть в новой программе Тома Уэйтса и вполне серьезные тексты: "Я возьму грехи отца моего, / Я возьму грехи матери моей, / Я возьму грехи брата моего /И утоплю их в омуте". "'Грехи моего отца' — это песня про отца сегодняшнего американского президента?" — спросил Тома Уэйтса корреспондент журнала Magnet в недавнем интервью. "'Грехи моего отца' — это грехи моего отца. Это грехи вашего отца. Это грехи его отца", — ответил тот. В его новой программе есть блок песен, которые он называет "солдатскими", но при этом он совершенно не желает превращаться в старого ворчуна, критикующего действия властей. Он по-прежнему предпочитает растворяться в каждом, кто его слушает, рождая редкое ощущение, что все, что происходит на концерте, настоящее. Тем удивительнее узнавать, что менеджменту каждый раз стоит титанических усилий уговорить Тома Уэйтса выбраться из своей берлоги и дать пару концертов в поддержку очередного релиза.
Грустно, но факт: чувство абсолютного слияния с происходящим на сцене дарит человек, для которого концерты — ненавистная каторга и мучительная повинность. Грустно, но факт: несмотря на аншлаги в Антверпене, Берлине и Амстердаме, вторая часть европейского турне Тома Уэйтса, в ходе которой должно было случиться его явление пред очи московских поклонников, скорее всего, будет отменена. Дома есть дела поважнее.