17 февраля на стриминг-платформе Premier вышел сериал «Идентификация» Владлены Санду. Это история русской сироты, работающей на рынке и попадающей в киргизскую диаспору. Главную роль в сериале исполнила Лена Тронина. Мы встретились с Леной, чтобы поговорить об образе сильной женщины, аутентике сериала и особенностях актерской игры в Германии.
Фото: PREMIER
Фото: PREMIER
— Главная героиня «Идентификации» — девушка со сложной судьбой, твоя героиня в сериале «Happy End» тоже резко меняет свою жизнь и сталкивается с трудностями по ходу сериала. Появилась ли в современных российских сериалах тенденция на новую современную героиню — сильную и самостоятельную женщину?
— Я почему-то сейчас подумала про Лену Лядову и ее работу в «Изменах» — мне кажется, это была первая героиня, которая привлекла мое внимание и которая все меняет сама. Про себя могу сказать, что меня саму это в жизни интересует — изменения, открытия, связанные с собой как с личностью. Но я не могу сказать, что это тренд, я рассуждаю только о героинях, которых сама играла.
— Кстати, об этом. Когда ты готовилась к «Идентификации», насколько сильно тебе пришлось погрузиться в мир, который большинство москвичей привыкли не замечать? Диаспоры, рынки — как ты в это погружалась и насколько это был тяжелый процесс?
— Конкретно в Москве я в этот мир не погружалась, но я почти всю свою жизнь провела на базаре — мои родители там торговали. Вся эта эстетика мне близка, поэтому у меня не было ощущения вливания в другую структуру — я часто ездила с родителями за товаром, и я видела, как это происходит. Мне было интересно, потому что это мое детство и у меня с этим связаны яркие воспоминания, потому что это давало нам возможность путешествовать. Именно так я впервые попала в Урумчи (Китай), потом поехала туда учиться и осталась там на четыре года — все это случилось только потому, что мои родители торговали китайскими товарами, и я поехала туда вместе с ними.
Фото: PREMIER
Фото: PREMIER
Фото: PREMIER
Фото: PREMIER
Фото: PREMIER
Фото: PREMIER
— Помимо Китая, ты же успела пожить и в Европе — снималась в немецких и швейцарских проектах. Как тебе кажется, в чем основное отличие европейской и российской актерских школ?
— Про школу я ничего не могу сказать, потому что ни там, ни там я не училась.
— А с точки зрения игры актеров?
— Да все так же. Только в Германии никто не подойдет и не будет тебе советовать, как лучше сыграть в конкретной сцене. Актеры друг другу ничего не советуют — у них есть режиссер, который говорит всем, что нужно делать. Они не прорывают личные границы, такого просто не может быть.
— А как тебе комфортнее на площадке — решать все самой или прислушаться к совету?
— Ты знаешь, это все зависит от коммуникации. Когда к тебе подходят и спрашивают: «Как там у вас в Таджикистане? Или откуда ты…». Это, конечно, неприятно. Или люди не знают, сколько мне лет, и из-за этого у них в голове рождаются разные варианты того, как можно себя со мной вести. Мне нравится, когда люди горят своим делом! И да, (в сцене) можно чего-то не увидеть — и тогда решение родится в процессе совместного обсуждения. Вот сейчас я снимаюсь в сериале «Замерзшие» у Адильхана Ержанова. Как мы с ним работаем: я вижу, что у него есть четкое представление, но в процессе диалога мы все понимаем, как сцена будет выглядеть на самом деле, люди могут привносить свои идеи в общий процесс.
— Особенно если это подается в адекватной форме, почему бы и не прислушаться.
— Абсолютно! Мы же одно дело делаем, и классно сделать так, чтобы все получилось. Я раньше была достаточно закрытая и делала вид, что сама эксперт — а на самом деле так защищала какие-то слабости. Сейчас мне уже не хочется этим заниматься, хочется играть и делать это максимально круто.
Фото: PREMIER
Фото: PREMIER
Фото: PREMIER
Фото: PREMIER
Фото: PREMIER
Фото: PREMIER
— За последние несколько лет появилось значительно больше серьезных независимых российских проектов, которые снимаются для стримингов. Как ты думаешь, это наличие стриминг-сервисов порождает новые проекты или, наоборот, появилось столько новых крутых имен, что им уже мало телевидения?
— Конечно, наличие стримингов. Люди думают, как они смогут зарабатывать деньги, иметь влияние на рынке контента, поэтому они снимают, и каждый старается сделать лучше. Мне кажется, что это круто,— не пройдет история с тем, что люди будут смотреть то, что им дали. Если человек подписался, его надо заинтересовать. Мне кажется, что контент, который сейчас производят, действительно качественный и интересный. Даже если сравнивать с какими-то рядовыми сериалами на «Нетфликсе», Россия делает контент не хуже. Еще пять лет назад я никак не была связана с Россией, в 2017 году мне пришла «Идентификация», и за этот период открылись, мне кажется, все стриминговые платформы. С тех пор масса интересных сценариев — мне во всяком случае — попадается.
— В «Идентификации» показана альтернативная, андерграундная Москва. В «Happy End» — это скорее город-сказка, который оказывается совсем не таким. Для тебя, как человека, поездившего по миру, Москва — она какая?
— Она поменялась. Помню, я однажды приехала из Цюриха — и все такое большое! Я просто постоянно делала фотографии из окна машины, потому что тут было другое настроение. Может не такое уютное (как в Цюрихе), но классное — огромный, яркий город.
— Столица мира?
— Нет-нет. Это большая столица в мире. (Смеется.) Второго такого города нет. За последние полгода я была в Нью-Йорке, Лондоне и Москве, и я могу сказать, что, когда была в Нью-Йорке, я о Москве вспоминала с теплом, потому что это другое настроение. Совсем другое. Мне нравится много городов и стран, и я за то, чтобы восхищаться разными культурами, традициями, архитектурой, людьми и настроением.