Мариинский балет объявил о готовности изложить планы на текущий сезон. Затянувшаяся пауза породила слухи о противоречиях между руководством балета и худруком театра Валерием Гергиевым. Отказ театра комментировать историю с "Ундиной" Пьера Лакотта (см. Ъ от 15 октября) не добавил ясности. Наконец заведующий балетной труппой МАХАР ВАЗИЕВ вышел на контакт и поделился планами с МАРИЕЙ Ъ-РАТАНОВОЙ.
— Вы руководите Мариинским балетом десятый сезон. За эти годы был реформирован репертуар, приоритетом стала реставрация балетов Петипа. Реконструкции "Спящей красавицы" и "Баядерки" получили резонанс во всем мире. Но этот сезон, похоже, все изменил: только что показали "Баядерку" в версии Чабукиани 1941 года, а в декабре объявлено возобновление "Спящей красавицы" в хореографии Константина Сергеева. Значит ли это, что реформы закончились, проект с реставрациями закрыт и наступило время реакции?
— Вовсе нет. Репертуарная концепция, которая включала реконструкции балетов из репертуара Мариинского театра, освоение западной хореографии ХХ века и работу с молодыми российскими хореографами, остается неизменной. Что касается советских редакций "Баядерки" и "Спящей красавицы", то мы всегда говорили, что, возвращая к жизни оригиналы балетов Петипа, мы не будем предавать забвению версии, созданные в советское время. Но их присутствие в репертуаре не означает, что мы сворачиваем реформы и снимаем спектакли, которые были сделаны.
— Однако факты говорят об обратном: реконструированную "Баядерку" мы видели в последний раз на фестивале "Мариинский", а до этого она прошла в Петербурге три-четыре раза. Все остальное время — на гастролях.
— Еще раз: оригиналы "Баядерки" и "Спящей" будут показаны в нынешнем сезоне. Какой смысл уничтожать то, что стоило нам гигантских усилий и нервов и что дало новую жизнь Мариинскому балету? Это бесценные спектакли, и мы собираемся продолжать работу над реконструкциями балетов Петипа по оригинальным записям. В этом сезоне мы возобновляем балет Петипа на музыку Дриго "Пробуждение Флоры", поставленный для Матильды Кшесинской. Этот балет был утрачен после революции, но наилучшим образом сохранился в гарвардских записях Николая Сергеева. Это спектакль с замечательной музыкой и большим количеством танцев. Мы хотим восстановить и дизайн спектакля. Премьера состоится весной 2005 года.
— Почему именно "Пробуждение Флоры"?— Это тип спектакля, который совершенно исчез с нашей сцены: одноактный балет Петипа, сюжет которого сведен к минимуму. Это тип балетов к торжественному случаю, он поставлен для великокняжеской свадьбы в Петергофе, а потом перенесен в Мариинку. Мы реконструируем только те спектакли, которые созданы для Мариинского театра и ему принадлежат. Мы не посягаем на репертуар других театров.
— Два года назад Пьер Лакотт готовил в Мариинке свою версию "Ундины" Жюля Перро. Однако премьера не состоялась (о претензиях Лакотта к театру Ъ писал 15 октября). Почему театр полгода не отвечал балетмейстеру и почему отказался комментировать его интервью Ъ?
— Театр не обязан рассказывать о переговорах, которые он ведет с постановщиками. Для прессы существует результат — спектакль. Что касается отношений с Лакоттом, они были замечательные. Но завершить постановку мы не успели в силу насыщенности нашего графика. Но эта работа обязательно будет закончена. Немного странным мне показалось обращение Пьера Лакотта в газету; мне кажется, это не совсем то место, где можно разрешить производственные проблемы.
— А что за скандал с Федериком Форсайтом? Премьера "Approximate sonata" также не состоялась. Говорят, из-за того, что он поругался с господином Гергиевым?
— Всем почему-то нравится связывать с Мариинским театром какие-то скандалы. Нет у нас никаких скандалов. Во время фестиваля "Звезды белых ночей" артисты разучили сложный текст "Сонаты". То, что мы не показали тогда премьеру, было согласовано с Форсайтом. "Approximate sonata" будет показана в этом сезоне как недостающая часть спектакля "Два балета в манере позднего ХХ века".
— Каковы другие планы на сезон и почему возникла задержка с их объявлением?
— С 22 марта по 3 апреля 2005-го у нас пройдет пятый международный фестиваль "Мариинский". Один из фестивальных проектов — балеты, поставленные специально для трех балерин: Лопаткиной, Вишневой, Павленко. Почему мы не заявляли об этом раньше? Речь идет об известных западных хореографах, с которыми всегда сложно согласовать сроки постановок, именно потому мы и тянули с объявлением планов. Я очень рассчитываю, что новые балеты покажут — Форсайт (это помимо "Approximate sonata") для Дианы Вишневой и Ханс ван Манен для Ульяны Лопаткиной. Для Дарьи Павленко балет поставит мариинский балетмейстер Кирилл Симонов. Мы будем продвигать также Алексея Мирошниченко, хотя я считаю, что оба должны пробовать себя и в других театрах: у нас просто нет возможности давать им ставить часто.
— Вы говорите об их экспериментальных работах в Большом театре, показ которых состоится в ближайшие дни?
— Я очень рад, что Алексей Ратманский (руководитель балета Большого театра.—Ъ) пригласил Симонова и Мирошниченко, я желаю им успеха в Большом. Три года назад мы устраивали подобный эксперимент в Мариинке и планируем эту практику продолжать. В мае Михаил Шемякин покажет полнометражную версию "Принцессы Пирлипат".
— Что сегодня оказывает влияние на ваши репертуарные решения? Насколько важно мнение ведущих балерин?
— Конечно, я выслушиваю мнения солистов. Но мы не можем строить художественную политику такой большой труппы, исходя только из того, что говорят Ульяна Лопаткина, Диана Вишнева или Игорь Зеленский. Вы представляете себе репертуар, построенный на их желаниях?
— Отлично представляю — так всегда здесь и было.— Да, так было и при Леньяни, и при Кшесинской, и при Дудинской. Но сегодня выстраивание репертуара под двух-трех звезд неприемлемо. Солисты не влияют и на наше решение показывать разные редакции классики, мы не занимаемся удовлетворением потребности солиста в демонстрации техники.
— Ходят слухи и о возвращении на сцену Мариинки "Медного всадника" — монстра советской хореодрамы.
— Я считаю, что этот спектакль сегодня не представляет никакой художественной ценности, и все разговоры о его возвращении на сцену театра беспредметны.
— В прошлом году Валерий Гергиев высказал в прессе недовольство политикой Мариинского балета. У вас сохранились разногласия с маэстро?
— Многие детали этой истории — просто дутые. Мои отношения с Гергиевым на самом деле достаточно сложные. У нас бывают разногласия, но в разумных пределах. Это нормальные рабочие отношения. К тому же все мы живые люди. Мы бываем не в духе, часто страшно устаем. Но Гергиев никогда не был тормозом в деятельности Мариинского балета. Напротив, он сам необузданный человек в плане творчества, он требует того же и от меня. Я решаю проблемы балетной труппы, но в итоге ответственность за театр несет именно он, и он имеет право давать оценку моей деятельности. И я обязан убедить арт-директора в необходимости тех проектов, которые мы реализуем. Это часть моей работы.