концерт классика
В Большом зале консерватории Третью симфонию Густава Малера представил публике Национальный филармонический оркестр с дирижером Теодором Курентзисом за пультом. ВАРВАРЕ Ъ-ТУРОВОЙ показалось, что масштабный шестичастный опус одержал над дирижером бесспорную победу.
Теодор Курентзис по праву считается одним из самых интересных молодых дирижеров. Родившись в Афинах и начав заниматься музыкой с четырех лет, господин Курентзис окончил греческую консерваторию сразу по двум кафедрам — теоретической и струнной. Открыв в себе интерес к дирижированию, Теодор Курентзис оказался в питерской консерватории, где его легендарный педагог Илья Мусин, рассказывают, отозвался о нем так: "У меня были талантливые ученики: Гергиев, Темирканов — и один гений — Теодор Курентзис". С мая 2004 года Теодор Курентзис стал главным дирижером Новосибирского театра оперы и балета, где его первая же премьера, "Аида" Джузеппе Верди с режиссером Дмитрием Черняковым, вызвала не просто положительную реакцию публики и прессы, а настоящий восторг.
Этот молодой и весьма загадочный молодой человек сейчас явно в моде — музыкальная Москва наполнена разговорами о нем, а публика устраивает стоячие овации чуть ли не на каждом концерте. Конечно, дело тут не только в его крайне запоминающейся, необычной, очень активной (не зря дирижера называют "танцующим") пластике и артистизме без единого намека на пошлость. Секрет, видимо, в его отношении к музыке — каком-то удивительно свежем, как будто до него никто этой музыки отродясь не слышал и не играл. Он с такой искренностью радуется ее красоте, поражается ее мощи и смеется ее остроумию, что это оказывается в высшей степени заразным.
Что уж говорить о том, что его версия одной из самых ярких, сложных и известных симфоний — Третьей симфонии Малера — была одной из главных музыкальных интриг сезона.
Громадная, в шести частях, симфония исполняется на нашей сцене не слишком часто — видимо, дирижеры предпочитают не рисковать, от концерта к концерту ставя в программы менее сложные Первую и, чуть реже, Четвертую. Но на концерте НФОР подумалось, что такая осторожность в общем-то оправданна. Больше того, в данном случае излишен риск.
В самой длинной, первой, части симфонии темпы были вполне традиционными, дирижерский жест точным, баланс идеальным, а вкус — отменным. Появились вполне оправданные надежды на остальные части, включая одно из важнейших сочинений Малера — его первое большое симфоническое adagio в Финале симфонии.
Перед второй частью дирижер устроил небольшой перерыв в лучших теннисных традициях. Господин Курентзис сел на заранее приготовленную скамеечку рядом с пультом, принялся вытирать пот большим белым полотенцем, пить воду и беседовать с концертмейстером оркестра. Возникло даже желание поторопить дирижера теннисным "Time!". Казалось, он сам опасался продолжения. И не зря. Зазвучала вторая часть, и вот тут-то коварный опус показал себя во всей красе. Оркестр заиграл не вместе, часто почти расходясь, струнные зазвучали неуверенно и полушепотом, а о меди просто страшно вспомнить. Трубы и валторны не сыграли чисто ни одной темы до конца симфонии, все верхние ноты игрались с уродливыми грубыми киксами, которые надолго выбивали слушателей из колеи. Конечно, духовые сделали достаточно, чтобы неудачу можно было списать на них, объяснив, что дирижер тут как раз пострадавшее лицо — ведь ему испортили важную премьеру. Можно было бы пытаться находить в дирижировании Теодора Курентзиса массу тонких решений и высоких идей, не говоря уже о замечательном участии в концерте меццо-сопрано Ирины Макаровой.
Все это было бы возможно, если бы исполнялась не эта симфония. Вне всякого сомнения, проблемы медной группы не были новостью для господина Курентзиса, постоянно работающего с НФОР. И в его руках были разные варианты решения этих проблем — от увеличения количества репетиций этой группы до изменения программы концерта. Но взявшись за симфонию, в основе которой как необходимый минимум должны быть ни больше ни меньше как идеальные духовые, молодой дирижер проявил странную неосмотрительность, наказав в итоге и слушателей, и самого себя.