|
Сафари по-черному |
 |
| Кенийско-танзанийская граница только с виду такая прозрачная |
Доллар и булыжник
Пять часов лета до Дубая, ночевка и еще пять часов лета до столицы Кении Найроби — в северные танзанийские парки ближе ехать оттуда, нежели из бывшей столицы Танзании Дар-эс-Салама. Еще пять часов автомобилем на юг до Аруши. Дорога весьма пустынная, вокруг не очень радостный пейзаж с редкой растительностью. Сомнительное оживление вносят редкие масайские селения. Стройные, высокие и очень темнокожие их обитатели с огромными дырами в мочках ушей кучкуются в красочных разноцветных традиционных пледах около лачуг землистого цвета. На одном из покосившихся ларьков игривая надпись "Stop here for refreshment". Останавливаться и освежаться пока не очень хотелось.
 |
| Слонов лучше не беспокоить |
Процесс преодоления таможенных барьеров позволил почувствовать себя в восточной Экваториальной Африке почти как дома, и мы, окрыленные пониманием загадочной масайской души, бесстрашно въехали на пустынные танзанийские просторы. Впереди на горизонте вздымался рогатый потухший вулкан — гора Меру. Где-то за ним лачужно-трехэтажный городок Аруша — перевалочный пункт для тех, кто путешествует по северным танзанийским заповедникам, и центр экологических конференций. Надо отметить, что четырехзвездный отель в Аруше, где останавливаются все путешественники, которые едут по паркам или восходят на гору Килиманджаро, оказался вполне приличным.
Тарангире и Кака
 |
| Занзибарские рынки полны специй и экзотических фруктов |
Первый парк с игрушечным названием Тарангире. Парк небольшой, можно сказать, камерный и очень живописный. Это единственный парк, где в придачу к колючим акациям всех видов в большом количестве растут баобабы. 50 метров от ворот парка — и слева от дороги вас встречают удивленные зебры, на мгновение оторвавшиеся от своего травяного завтрака. Еще 50 метров — можете познакомиться с газелями Томпсона, смешно помахивающими короткими хвостами. Черные полосы под ними, характерные для этих созданий, смотрятся плюшевыми аппликациями. Дальше под развесистым, нет, под увесистым баобабом картинно расположилось целое стадо блестяще-черных антилоп гну. Жителю средней полосы все это поначалу кажется театральной декорацией.
 |
| Жирафы никогда не отказываются попозировать |
В этом подобии рая традиционные вопросы к рейнджеру про наличие в машине ружья показались неуместными. В прекрасном расположении духа едем знакомиться с обитателями парка поближе. Опять многочисленные дружелюбные, но пугливые антилопы, газели, зебры. Чуть дальше в кустах лев и львица заняты друг другом, на много дней погруженные в брачный период. Урчащие джипы и голоса людей им нисколько не мешают.
 |
| Эта мартышка за горсть орехов готова на все |
Ощущение мира и покоя в Тарангире постепенно восстанавливается — слева саванными эльфами проплывают три томно колышущихся жирафа. Удивленно оборачиваются, демонстрируют свои длинные ресницы и на всякий случай спешно исчезают в зарослях акаций. Неожиданно легкое ощущение опасности возвращается: въезжаем прямо в огромное стадо бабуинов, унылой вереницей растянувшихся вдоль дороги. Самцы с мохнатыми гривами, самки с мелкими детенышами на спине или под животом, подросшие детеныши плетутся, флегматично обходя уже инкорпорированного в живую природу зеленого железного зверя. Двое садятся прямо в дорожную пыль у заднего колеса и начинают друг друга чесать. Вид у бабуинов по сравнению с изящными газелями и гладкими зебрами какой-то бомжеватый и облезлый. Особенно со стороны хвоста. Да и характер у них, судя по всему, мерзкий. Пятиминутка взаимного почесывания неожиданно сменяется бурной коммунальной склокой между самцами: нарушителя каких-то неведомых нам иерархических устоев сначала слегка помяли, а затем злобно, с воплями и рычанием, погоняли по кустам.
 |
| Ученые уверяют, что даманы дальние родственники слонов |
— Энтони, это муха цеце?
Энтони (которого, кстати, на суахили зовут Кака) кивает головой, но объясняет, что сонная болезнь вроде бы покинула эти края.
Терракотовый закат в баобабах описанию не поддается. Постепенно саванну накрывает кромешная тьма и появляется совершенно нереальное звездное небо с висящим над головой, прорисованным во всех подробностях звездных скоплений Млечным Путем. Привычная картина созвездий смещена на 90 градусов. Отельный охранник (от зверей, естественно) показывает Южный Крест. Над головой шныряют летучие мыши. Тишина нарушается лишь редкими вскриками неведомых птиц. Пара глотков виски (рекомендованная дезинфекция до и после еды) под звездными россыпями приходится очень кстати.
Ранним утром обитатели отеля завтракают в ресторане, а обитатели парка неспешно идут на водопой. Первым (в семь утра) из акаций появляется дружно марширующее семейство слонов. Малыши деловито семенят между ногами родителей. Только слоны отошли — к воде из тех же акаций, вальяжно пощипывая на пути зеленые листья, задумчиво следует семейство жирафов. И т. д. и т. п. И так тысячелетиями. Парадиз...
Нгоронгоро и Масай-Мара
 |
| Через несколько часов океана здесь не будет |
Дорога из Тарангире в Серенгети — 300 км. Что такое 300 км в Европе? Да ничего. Но вы в Черной Африке. Первые 150 км по новой асфальтированной дороге, проложенной по пустынным танзанийским полям и холмам, обрамленным живописными горами-вулканами, кажутся впоследствии приятной недолгой прогулкой. Следующие 150 км по проселочной дороге в выжженной солнцем сухой саванне, конечно, дают возможность прочувствовать настоящую африканскую жизнь, но в какой-то момент начинают казаться лишними. Эйфория первого дня может даже смениться некоторым унынием, когда в двадцать пятый раз вам придется быстро закрывать окно автомобиля при виде приближающегося встречного, но, к счастью, редкого автомобиля — в противном случае волочащееся за ним густое облако пыли накроет вас в разогретом дневным солнцем джипе.
В сентябре в этих бескрайних знаменитых полях нет миллионов мирно пасущихся зебр, антилоп и возлежащих неподалеку от них сытых или голодных львов и гепардов, которые в бесчисленном множестве заполняют эти пространства во влажный сезон. Большая часть миграции в это время приходится на северную часть парка на территории Кении — Масай-Мара. Так что, перемещаясь на джипе в Серенгети в сентябре, лучше представить себя миссионером, едущим спасать местных жителей, например, от эпидемии желтой лихорадки, чем тащиться 150 км по пыльной дороге, ругая московское турагентство, которое не сообразило, что в сухой сезон из Аруши до Серенгети туристу все же лучше добираться по воздуху (если вообще не уехать в кенийский Масай-Мара). Небольшие самолеты садятся прямо в центре парка, в получасе езды до лоджа.
Зато в пик сухого сезона в Серенгети можно наблюдать воспетые Гумилевым пейзажи. На фоне серо-желто-коричневых невысоких горно-вулканических цепей и такого же цвета бескрайних полей жирафы, тонкие шеи которых абстрактным рисунком просматриваются над травой за несколько километров, действительно выглядят весьма изысканно. И не важно, что гумилевское озеро Чад находится в другой африканской стране.
Неподвижно застывший на пригорке среди желтой травы одинокий гепард, надменно осматривающий свои на время опустевшие владения,— от изысканности столь тонко прорисованного нерукотворного пейзажа дыхание перехватывает вконец. Бесконечная дорога по пустынным сухим полям в Серенгети позволяет еще лучше представить себе, как первобытные прапредки человека, останки самых древних из которых покоятся в этих полях, в Одулвайском ущелье, перемещались по этим просторам вместе с хищниками вслед за кочующими стадами животных. Через 150 км бездорожья время поистине останавливается.
Обезьяны и даманы
В лоджах Серенгети в отличие от южноамериканских парков безопасно и не нужно ходить в сопровождении рейнджера — в сухой сезон там нет не только змей, но даже комаров. Мух цеце тоже мало, хотя ловушки (большие полотна, обмазанные чем-то липким) и висят между деревьями. Да и дикие животные во внутренний дворик зайти не могут. Конечно, в пяти метрах от внешней части этой мини-крепости, образованной двухэтажными корпусами отеля, висит табличка "Дальше не ходить". Однако ощущения большой опасности нет (разумеется, ночью где попало бродить не стоит), несмотря на близкое незримое присутствие львов, гепардов, бегемотов, слонов и буйволов. С открытой террасы ресторана (отель встроен в холм из огромных валунов — остатков вулканической деятельности) можно увидеть мирно пасущихся буйволов, антилоп, жирафов...
Отсутствие угрозы со стороны больших жителей саванны компенсируется присутствием мелких обезьян — чернолицых мартышек. Обнаглевшие, избалованные наличием в саванне халявной еды создания то и дело пытаются весьма бесцеремонно проникнуть в номер через плохо закрытую балконную дверь или стащить то, что плохо лежит. Если у вас в руке нет палки, то они вас не испугаются. Они понимают, что бледнолицее человеческое существо — "мзунгу" на языке суахили — скорее боится их.
Мое мирное пребывание на террасе с виски и орешками за созерцанием неповторимого африканского пейзажа на закате солнца было бесцеремонно прервано. Неожиданно налетевший непонятный вихрь сначала смел со стола часть моих орехов, затем стоявший на соседнем столе бокал с хлебными палочками. Бокал горестно звякнул. А вихрь распался на части на ближайшем дереве. Мартышки с аппетитом поедали награбленное. Когда все было съедено, они, ко всеобщему удивлению, пошли в лобовую атаку. Смотря мне прямо в глаза, чернолицее человекоподобное создание нахально продвигалось к моей тарелке, явно готовясь меня обойти, если я начну нападать. Красные миндалевидные глаза, совершенно человеческие. Странное, жутковатое ощущение. Поняв по моему виду, что я, наоборот, не против посидеть за столом с непрошеным гостем, чернолицее существо подошло к столу, черные мозолистые руки потянулись за орехами. Фотографии получились отличные. Затем прибежал служащий отеля и под общий хохот стал гонять обезьян палками. Обезьяны скакали по веткам, скрывались под террасой, а потом снова вылезали, пока им не надоело. Они так же молниеносно исчезли, как и появились.
В лодже законно проживают лишь мирные странные медлительные существа, похожие на хомяков, в шутку увеличенных до размеров кошки. Даманы (так они называются), как оказалось, дальние родственники слонов. Они любят кучкой полежать на нагретых солнцем камнях, и их даже можно покормить с руки. Правда, эти мирные существа всю ночь грохотали на крыше прямо над нашим номером — у них там было гнездо (на следующую ночь номер пришлось поменять). Но ночная жизнь саванны, по-видимому, протекает по своим правилам. Почему бегемоту или буйволу (точную идентификацию зверя в темноте произвести не удалось) можно прийти и ткнуться мордой в балконную дверь номера прямо под нами на первом этаже, а даманам нельзя резвиться на крыше? Хорошо, что на крышу могут забраться только даманы и обезьяны.
Вулканы и гепарды
В Серенгети к уже увиденным в Тарангире животным добавились бегемоты. Как и положено, они живут на болоте, а точнее, на некоем подобии болота, образованном запрудой на реке Грумети. В этом болоте бегемотов очень много, и на близлежащей развилке даже висит табличка "Gippo pool", что резко снижает ощущение первозданности изучаемой местности.
Тем не менее бегемоты (штук 50) выглядели вполне первозданно. Они валялись вповалку в стоячей воде. Спины, уши, глаза, ноздри. Бегемоты изредка шевелились. Некоторые переворачивались, демонстрируя нежно-розовые толстые пятки, другие время от времени зевали, демонстрируя такие же нежно-розовые огромные пасти. Бегемоты урчали, похрюкивали и тяжело вздыхали. Отдельные экземпляры пытались встать и пройтись, но с тяжелым стоном плюхались обратно. Бегемотов хотелось пожалеть.
На обратном пути от болота в лодж неожиданно удалось увидеть охоту гепардов. Справа, метрах в тридцати от дороги, мирно сидели два гепарда. Слева под акациями мирно паслись три газели. В радиусе ста метров нарезала круги противного вида прихрамывающая гиена. "Точно будет охота",— сказал Энтони, указав на гиену, и остановил машину. Еще пять или шесть джипов, как и мы, следующих с вечернего сафари в лодж, сделали то же самое. Гепарды и их потенциальные жертвы не обращали никакого внимания на образовавшуюся пробку. Более того, гепарды делали вид, что их совершенно не интересует пасущийся на другой стороне дороги потенциальный ужин. Они смотрели куда-то вбок, но при этом медленно и изредка, примерно раз в десять минут, перемещались с кочки на кочку по направлению к намеченным жертвам. Затем опять замирали и делали вид, что они здесь случайно. Минут через двадцать один из гепардов перешел дорогу прямо перед включенными фарами переднего джипа (уже смеркалось) и опять сел, оказавшись слева метрах в двадцати от нас. Я сидела на крыше джипа и решила получше рассмотреть гепарда в бинокль. В этот момент гепард решил рассмотреть меня. Взгляд умного хищника оказался малоприятным — весьма циничным и холодным. Чувствовать себя дичью, оказывается, совсем не приятно. Оценив расстояние между собой и гепардом и вспомнив о быстроте этого зверя, я спустилась в машину. В этот момент газели, по-видимому, почувствовали своего врага и как-то боком-боком стали уходить вглубь зарослей. Гепард отвернулся от нас и пошел за ними. Дальше оба зверя вместе с сопровождавшей их гиеной растворились в сгустившихся сумерках. Машины разъехались. Развязку вполне можно себе представить, но не уверена, что мне так уж хотелось ее увидеть.
Обратный путь в Арушу по той же пыльной бесконечной дороге лежал через кратер Нгоронгоро, украшенный озером, которое от берега до берега заполонено розовыми фламинго. Поездка по кратеру, может быть, даже не так хороша, как многочасовое ничегонеделание в шезлонге на террасе отеля, стоящего на краю провала. Солнце, неуклонно скатывающееся куда-то за неровные очертания кратера, создавало причудливую игру света и тени. В какой-то момент красная подсветка легла на полупересохшее белое соляное озеро, затем настольными фигурками высветился целый львиный прайд, отдыхающий недалеко от дороги. На закате где-то вдалеке задымился соседний, по-видимому, действующий вулкан — прощальный привет праздным путешественникам.
"Джамбо, джамбо" и "Акуна матата"
"Я тут на Занзибаре отдыхаю" — такой ответ по телефону приводит уже привычных ко всему российских граждан в состояние замешательства. Пауза переходит в детский смех: "В Калахари и Сахаре?" Легендарный Занзибар в реальности находится далеко от африканских пустынь — в 50 км по океану от Дар-эс-Салама. Это небольшой (80 х 50 км) коралловый остров, богатый всеми известными специями, кофейными и рисовыми плантациями и бесконечными ослепительно-белыми песчаными пляжами. А несколько веков назад он был известен как остров пиратов с одним из самых больших в Черной Африке невольничьих рынков (рабами со всей Африки здесь легально торговали до середины XIX века, снабжая бесплатной рабочей силой весь Арабский Восток и Юго-Восточную Азию). Старый город (Stone Town) — смешение арабского, африканского и индийского стилей и в архитектуре, и во внешности обитателей. Узкотелые рыбацкие лодки с высокими серыми парусами из толстой мешковины, лихо скользящие по поверхности океана на фоне старинной набережной — неотъемлемый атрибут здешнего пейзажа.
Сердце города — старый рынок. На уровне ваших глаз плавно проплывают чаны с мясом, тазы с рыбой, разноцветные упаковки специй и пряностей, вязанки хвороста, тюки с тканями — местные женщины (и мужчины) еще грациознее, чем на материке, носят на головах все что ни попадя. Запахи гвоздики, ванили, корицы, рыбы и мяса разной свежести.
В отелях занзибарского побережья (в основном бунгало среди пальм всех видов) официанты принесут вам экзотические свежие соки и напитки прямо в бассейн, а за завтраком и ужином, носясь с подносами, на ходу весело обучат вас местному языку, музыканты вечерами порадуют слух отличным исполнением мировых хитов, океан принесет к ногам причудливые раковины, а мягкое солнце в дымке не ляжет на ваши плечи мучительным грузом ни в какое время дня. Вас научат местной народной песне "Джамбо, джамбо" ("Привет, привет"), которая радостно заканчивается сакральным в этих краях заклинанием "Акуна матата" ("Нет проблем"). Наконец, вам покажут бурные африканские пляски, и вы даже сможете в них поучаствовать. А для полного выплеска адреналина обратно на материк вас отправят на четырехместном самолетике, двигатели которого, разгоряченные предыдущим полетом, заведутся далеко не сразу.
Местное население — 90% мусульман, 10% христиан (на материке — наоборот) — весьма дружелюбно, неторопливо и озабочено зарабатыванием денег. Туристы, естественно, самые подходящие объекты. Для оперативных перемещений по острову можно безопасно воспользоваться услугами обитающих на пляже турагентов из соседних деревень, составляющих серьезную конкуренцию сытым крупным агентствам. Отельные турагенты даже любят попугать постояльцев. "Они убьют вас!" — раздраженно пригрозил мне отельный агент, когда понял, что его услуги меня устраивают меньше, чем предложения пляжного турсервиса.
Однако никто никого на Занзибаре не убивает и, похоже, не собирается. Пляжные умельцы легко и быстро организуют любые поездки хоть на одного человека. Прямо за забором отеля, в деревне среди лачуг, где и электричество в доме может себе позволить не каждая семья, вас будут ждать комфортабельные мини-вэны — только плати деньги (торговаться обязательно). Они могут для вас уместить в один день, например, три предлагаемые крупными турагентствами отдельные экскурсии: поплавать с дельфинами, понырять на рифах, посмотреть на местные джунгли с реликтовыми мартышками, красными колобусами, и съездить на соседний остров покормить огромных 200-летних черепах. Однако Старый город лучше смотреть в сопровождении более дорогих и профессиональных гидов — вам расскажут гораздо больше и покажут не только камеры, где содержались невольники перед продажей в рабство в дальние страны (теперь на месте невольничьего рынка католический собор), но и другие исторические места.
Минусы у отдыха на Занзибаре, конечно, есть. Например, лучшие отели расположены на лучших пляжах восточного побережья, но в 50 минутах езды от Старого города. Каждая поездка на отельном автобусе, который, правда, вас будет ждать сколько нужно, чтобы отвезти обратно, обходится в $20 с человека и превращается в целое путешествие. Местный пляжный бизнес не оставляет вас в покое никогда. Стоит вам выйти за естественную пальмовую границу отеля (через нее местным переступать запрещено), как вас обступят люди, предлагающие сувениры и местные туры. Вещи и деньги в пограничной зоне оставлять не стоит. По пляжу гулять босиком не рекомендуется (войти в воду еще можно): на пятках могут завестись, как утверждают гиды, какие-то мелкие animals.
Наконец, мало того что мелко, максимум — по горло, но и океан в разное время суток в зависимости от лунных фаз просто уходит на полкилометра от берега — до следующей отмели. Пока океан отсутствует, на образовавшуюся отмель быстро выбегают жители соседних деревень — собирать на своих тайных подводных плантациях съедобные водоросли. Местные женщины в красочных парео сопровождают сбор водорослей хоровым пением настоящих африканских песен и возвращаются на условный берег забавными мохнатыми шариками — в водорослевых шубах до пят. Потом океан приходит, поднимая и таща за собой все, что лежит на обнаженном дне. Мелкая песчаная взвесь еще долго колышется в бирюзовой воде. Сначала все это забавляет, но через пару дней уже очень хочется поплавать не в бассейне с хлоркой, а в нормальном море-океане.
Тем не менее и все эти минусы при желании можно превратить в веселые плюсы. Если отнестись к пляжному отдыху на Занзибаре как к приключению. Тогда ваши $3500 (из которых около $1000 — это самые дешевые билеты компании Emirates) за всю поездку на сафари в Танзанию и Занзибар окупятся полностью.