Прибыв в Ростов, глава Федерального агентства по культуре и кинематографии (ФАКК) Михаил Швыдкой объявил, что в Москве на Гоголевском бульваре в 2005 году будет установлен памятник Михаилу Шолохову. Монумент соорудят к столетнему юбилею писателя в 2005 году. Замысел памятника такой. Писатель будет сидеть в лодке в виде рыбака. Лодка будет плыть по водной поверхности, а в воде будет находиться также и табун лошадей. Эту композицию исполнит скульптор Александр Рукавишников, выигравший конкурс на памятник писателю еще в 1980-е годы.
Фигуре Михаила Шолохова всегда была присуща некоторая неоднозначность. И вот, с одной стороны, вода, в которой сидит писатель, до известной степени символизирует Дон (тихий), а лошади отсылают к известной песне "Любо, братцы, любо", что подчеркивает казаческую сущность писателя (внук мастера предпочитает видеть в этой воде реку жизни, в которой аллегорический рыбак выхватывает самую суть). С другой — слова песни о том, что "покрылся берег сотнями порубанных, пострелянных людей" напоминает об известном выступлении Михаила Шолохова, призвавшего партию и правительство расстрелять писателей Даниэля и Синявского за публикации их произведений на Западе, что было воспринято поколением, к которому принадлежит и Михаил Швыдкой, как кульминация идей социалистического гуманизма в русской литературе.
Обратим особое внимание на решение украсить рыбаком Гоголевский бульвар. Специфика установки монументов в городе Москве заключается в том, что Министерство культуры не может решить данную проблему без участия московских властей. Вот, например, на той неделе скульпторы объявили о желании установить памятник "соленому огурцу", однако заместитель мэра Людмила Шевцова строго заявила вчера, что "мы — за огурцы в банках, но памятник огурцу не прошел все необходимые согласования, и его лучше поставить там, где он произрастает, то есть в сельской местности". Огурец не прошел — а господин Шолохов прошел.
Конкурс, который выиграл Александр Рукавишников (вместе со своим отцом), предполагал постановку композиции на Зубовской площади, которую собирались переименовать в площадь Шолохова. Рыбака в таком случае было бы видно издалека — от самого Крымского моста. Однако летом этого года градостроительный совет вернулся к теме и счел бульвар более подходящим к замыслу. И дело не только в том, что в образе Шолохова, ловящего рыбку в темной воде, есть нечто гоголевское. Дело в том, что это вписывается в более широкое видение литературы в московских монументальных образах.
Вспомните — к 850-летию Москвы город украсился композицией "Пушкин и Натали", в которой писатель и его жена вместе образуют городской фонтан. Лето прошлого года окрасилось какой-то безобразной историей с попыткой посадить Михаила Булгакова и героев его романа "Мастер и Маргарита" в Патриарший пруд. А до этого еще Зураб Церетели разместил героев басен Крылова в водах символической Неглинки. Хотя последние были существами сухопутными, однако же памятник баснописцу тоже находится на берегу Патриаршего пруда, что, видимо, и вдохновило скульптора на водную тему.
Кстати, у него там и табун есть, так что в принципе Шолохова можно посадить туда — и дешевле, и к Кремлю ближе. Но дело в том, что еще в 1998 году правительство Москвы заявило программу фонтанизации города, и в особенности бульваров. Однако бессодержательные фонтаны не прошли, и возникло желание насытить их литературным содержанием. Сначала Пушкин, теперь вот Шолохов, дальше еще кто-нибудь. На бульварах еще много неувековеченных. Хорошо бы, например, смотрелись Лев Толстой в каком-нибудь болоте, Карамзин (фонтан "Бедная Лиза"), фонтан "Русалки" (Ахматова и Цветаева, композиция "Как по нашей речке плыли две дощечки") и другие литераторы на воде.
Кстати, если бы соленый огурец был сделан в жанре фонтана (с рассолом), я думаю, он бы прошел. Однажды Зураб Церетели, объясняя замысел своего "Яблока любви", представляющего собой скульптурный справочник "Основные позы сексуального контакта", сказал: "Мы тут все немного раскрепостились сегодня, и вот я тоже..." Тут похожий процесс. Раньше памятники у нас отличались некоторой закрепощенностью: фигура, пьедестал, цветочки. А теперь --свободная игра ассоциаций, редкая, неожиданная образность.
Конечно, в этой игре фантазии проявляются какие-то скрытые предрассудки. В частности, теперь стало совершенно ясно, что наши власти воспринимают литературу в основном как воду. Такое понимание часто встречается у людей. Возьмем, скажем, "Войну и мир": шестьсот страниц ничего не происходит, одна вода. Но ведь в том-то и опасность свободы, что она проявляет скрытые стороны людей, которые идут на эту опасность!
Некоторые вот сетуют на расхождение власти и интеллигенции, но случай с Шолоховым явно доказывает обратное. Демократическая власть берет лучшие интуиции интеллигенции и реализует их — правда, с некоторым опозданием. 20 лет назад Борис Гребенщиков написал стихотворение "Из альбома А. К.": "Верю я, что сбудется предвестье, / мной предвосхищенное в мечтах, / и пройдет по тихому предместью / Лев Толстой в оранжевых портах, / и Тургенев, дурь смешавши с дрянью, / дружески прошепчет в ухо мне: / 'Чу, смотри, Есенин гулкой ранью / проскакал на розовом слоне'". Я раньше не понимал, чего это он в такое верит, а теперь тоже верю. Это же готовая программа монумента! Мне кажется, хорошо бы это поставить у цирка на Цветном бульваре. Нужно только, чтобы слон скакал через фонтан.