фестиваль балет
На Новой сцене Большого театра в рамках международного балетного фестиваля Grand pas выступил Национальный балет Нидерландов. Это событие не оставило ТАТЬЯНУ Ъ-КУЗНЕЦОВУ равнодушной.
В Москву Национальный балет Нидерландов привез классика признанного и классиков потенциальных. "Адажио для клавесина", поставленное голландцем Хансом ван Маненом в 1975 году на музыку бетховенской Сонаты #29, входит в национальный золотой запас. Хрустально-прозрачная композиция для трех пар (среди балерин — две русские: петербурженка Лариса Лежнина и пермячка Наталья Гоффман) — образец гармонического следования классическим канонам. В уравновешенной конструкции (общее антре, общий финал и три вполне абстрактных дуэта) — строгий геометрический рисунок, идеально просчитанные ракурсы, позы, подчеркивающие незыблемость краеугольных классических понятий. Но все эти диагонали, арабески, efface и croise могли бы показаться догматически-сухими, если бы не легкие червоточинки внезапных падений, сбросов корпуса, надломленных колен, поддержек, уклонившихся от строгой вертикали. Медитативную красоту композиции лишь слегка омрачали исполнители: мужчины оказались грузноватыми и малопластичными, стопа и спина балерины Сабин Шалан оставляли желать лучшего, а госпожа Лежнина по российской традиции попыталась окрасить абстракцию любовными переживаниями, что выглядело несколько неуместным.
Две работы этого года — "Дуэт" на музыку Баха из спектакля "Голос" и балет "Пульчинелла" Стравинского, поставленный руководителем труппы Тедом Брандсеном,— вряд ли оставят след в истории. В "Дуэте" хореограф Кшиштоф Пастор довольно гладко соединил банальности классические с общими местами современного танца: скрючил балерине стопы "утюжками", поэксплуатировал "раскоряченные" позиции (вторую и четвертую), запустил "волну" по спинам исполнителей, ввел пару тодесов из фигурного катания — добротная работа квалифицированного ремесленника.
Сюжетные балеты современные авторы ставить не любят — в драматической режиссуре и создании сценических характеров они не сильны. Немудрено, что в "Пульчинелле" хореограф Брандсен постарался свести к минимуму перипетии знаменитой комедии дель арте. Зато решил оформить ее поавангарднее. На сером заднике нарисованы угрожающе покосившиеся трубы (то ли сталагмиты, то ли — исходя из адюльтерного сюжета — скопище пробужденных фаллосов). Зато артисты наряжены по старинке — в корсеты и обрезанные скелетики кринолинов. Все беспрерывно, одинаково и вполне незатейливо танцуют — па-де-ша, менуэтные поклончики, заносочки, пируэтики. В промежутках героиня дуется и раздает пощечины без всяких на то оснований, ведь ее любимый Пульчинелла озабочен не флиртом, а только своими крошечными соло (и не зря: кошачье-мягкий Седрик Иньяс, похоже, самый сильный танцовщик труппы). Остальные справляются с суетливо изложенной школьной программой не столь успешно: пируэты шатки, поддержки валки. И многозначный задник не делает постановку хоть сколько-нибудь современной.
Зато "Серая зона" в постановке англичанина Дэвида Доусона — сущее сокровище. Здесь пуантный танец растворяется в новом хореографическом языке — завораживающе-текучем, не знающем пауз и не признающем деления на "старое" и "новое". На фоне дымчато-серого задника под марево музыки минималиста Нильса Ланца льется нескончаемый поток движений — остроэмоциональных и отрешенных, по-современному взвинченных и классически логичных. Хореографию Дэвида Доусона артисты чувствуют кожей, в их отточенном танце не пропадает ни один нюанс. Когда они впятером вышли на поклоны, было даже странно, что их так мало: в мудро просчитанной композиции "Серой зоны" легко утонула немаленькая сцена Большого.
Национальный балет Нидерландов — одна из самых уважаемых европейских трупп. В нашпигованной современным танцем Голландии она героически культивирует классический балет. Задача, надо сказать, не из простых, потому что во всем мире (исключая страны СНГ, обойденные балетным прогрессом) классический танец находится на грани вымирания. То есть, конечно, классический тренаж — по-прежнему основной предмет в престижных балетных школах, шедевры XIX века, пусть и осовремененные, все так же составляют фундамент репертуара серьезных компаний, да и в ХХ веке накопилось обширное классическое наследие. Но вот молодых хореографов, способных не просто комплектовать готовые комбинации па, но ввести классический танец в современный контекст, можно пересчитать по пальцам. Таких бдительно отслеживают ведущие мировые компании, перебивая друг у друга право первой постановки. Национальный балет Нидерландов — один из самых удачливых охотников, а Дэвид Доусон — ее лучшая добыча последних лет.