Вчера президиум Российской федерации плавания (РФП) проанализировал неутешительные итоги выступления нашей сборной на Олимпиаде в Афинах. О сделанных выводах и планах подготовки команды к Олимпийским играм 2008 года в Пекине президент РФП ГЕННАДИЙ АЛЕШИН рассказал корреспонденту Ъ ВАЛЕРИИ Ъ-МИРОНОВОЙ.
— Почему же российские пловцы, которые в Афинах реально могли завоевать 6-7 медалей, ограничились одной — серебром Станиславы Комаровой?
— Если помните, четыре года назад в Сиднее мы красиво боролись, двадцать человек попали в финалы, но в итоге довольствовались серебром Саши Попова и бронзой Романа Слуднова. Но уже через год на чемпионате мира в Фукуоке Слуднов завоевал золото, и у России в целом собрался комплект из шести медалей, а в 2003 году на мировом первенстве в Барселоне у нас в числе семи наград было уже три золотых. Естественно, мы имели веские основания рассчитывать на повторение успеха и в Афинах. Но произошел сбой, в основании которого, на мой взгляд, лежат сразу несколько причин. В 2002 году ушел главный тренер Виктор Авдиенко. Началась тренерская чехарда. Нужно понимать, что не Алешин плавает, а в достижении успеха спортсменами любой федерации огромна роль главного тренера. Никому из приглашенных нами специалистов, в том числе и пришедшему год назад на должность гостренера Александру Клокову, которого президиум только что утвердил еще и главным, в полной мере не удалось к Афинам скроить команду и реализовать ее возможности. Помешал нам и майский чемпионат Европы в Мадриде, где мы отбирали олимпийскую сборную и реализовали процентов шестьдесят своего потенциала, выиграв командный кубок и побив рекорды Европы и России. Выкладываться на отборе — это застарелая болезнь, и на Олимпиаде выступать уже было нечем.
— На афинский провал сборной и, в частности, Александра Попова наверняка повлияла и борьба за кресло президента РФП, в которую он ввязался в самый разгар подготовки? Пример Александра Карелина наглядно показал, что, когда спортсмен, а особенно великий, ввязывается в политику, Олимпиада уходит на второй план и что-то неизбежно разлаживается в сверхтонкой организации спортсмена.
— Думаю, что апрельские выборы на пост президента федерации — лишь один из неблагоприятных эпизодов, которые помешали команде успешно выступить в Афинах.
— Теперь, когда все "устаканилось" и есть президент на четыре года, главный тренер, который хочет работать дальше, наконец сделаны выводы из афинского поражения, как вы намерены строить подготовку к Пекину?
— Сделаем акцент на резерве. По рейтингу Международной федерации плавания (FINA) наши юниоры, не проигрывавшие чемпионаты Европы уже три года, лучшие на континенте. К Пекину им будет по 20-22 года. На вчерашнем президиуме мы поручили вице-президенту федерации Александру Попову, переехавшему из Швейцарии в Москву, кураторство над резервом. Полной структурной перестройке подвергнется подготовка сборной России. Раньше мы отбирали сборную и сами перед чемпионатами доводили ее до ума. Сейчас поняли, что такую массу нам не переварить, и решили пойти по пути развития плавательных центров, которые раньше не в полной мере реализовывали свои возможности. Ответственность в первую очередь возлагаем на семь центров — в Москве, Санкт-Петербурге, Волгограде, Ростове, Омске, Самаре и Владивостоке, материальную поддержку которых будем осуществлять совместно с Федеральным агентством по физкультуре и спорту. Руководителем, например, волгоградского центра по-прежнему останется Виктор Авдиенко, Александр Миронов — петербургского, Сергей Ильин и на правах консультантов Геннадий Турецкий и Глеб Петров станут работать в Москве. Если прежде главному тренеру помогали несколько тренеров, то теперь кто-то конкретно будет отвечать, к примеру, за брасс, а кто-то — за спринт, средние и длинные дистанции. То есть тренеры будут объединяться в группы. Мы хотим научить тренеров тренировать... тренеров. Другими словами, под началом главного работают специалисты по видам и направлениям, а те, в свою очередь, курируют личных тренеров. Методическую учебу, которую наладят кафедры плавания московского и других университетов физкультуры, они смогут подкрепить практическими навыками на совместных сборах с командами США, Германии и Китая, проводить которые по одному-два раза в год мы договорились во время Олимпиады и чемпионата мира в Индианаполисе. Горную подготовку отныне хотим проводить на высоте 1850 м в армянском Цахкадзоре. Кавказ мягче, чем освоенная уже нами, но так и не ставшая понятной до конца высота 2400 м в горах Сьерра-Невада в Испании. За четыре года у нас есть возможность найти оптимальный горный вариант. Естественно, укрепим мы и медчасть, которой пока крайне недовольны.
— А существовать РФП собирается лишь за государственный счет?— Часть средств мы надеемся выручить от нашего многолетнего спонсора — фирмы Arena, с которой скоро подпишем очередной контракт минимум на два года. Несмотря на неудачу на Олимпиаде, там считают, что потенциал у России очень большой. Ведь на чемпионатах мира, Европы и этапах Кубка мира россияне всегда выглядят достойно. Думаю, в ноябре мы заключим договоры также с парой отечественных компаний.
— Есть ли планы привезти какие-то серьезные плавательные соревнования в Россию?
— Мы эти планы уже реализуем в Москве с нынешнего года, отобрав на три года у Парижа первый январский этап Кубка мира, бюджет которого с призовыми — около $700 тыс. Кстати, организовали его в "Олимпийском" просто блестяще и намерены 28 января не менее успешно провести его вновь. А вообще-то свой календарь, в котором порядка 30 мероприятий, мы не расширяем, так как строим его в зависимости от международного. Сейчас вся Европа, которая на Олимпиаде проиграла даже Австралии, завоевав в общей сложности лишь семь медалей (да и то всего пятью пловцами), озадачена тем, как бы пресловутый европейский чемпионат, помешавший в Афинах реализоваться не только нам одним, убрать либо за Олимпийские игры, либо проводить зимой. Нам нужно найти ему место в календаре.
— Что в этом смысле зависит лично от вас, как от вице-президента LEN (Европейской лиги плавания) и FINA?
— Я намерен принять все меры, чтобы европейский чемпионат больше не мешал подготовке к Олимпиаде. Однако практика, в том числе Олимпиады, где мне, как одному из руководителей международной федерации, пришлось решать множество параллельных, так скажем, задач, показывает, что, кроме Бога, над FINA никого нет. Как она решит, так и будет. Игнорировать ее нельзя, а недооценивать тем более. Присутствие же наших представителей в международных федерациях спасает нас от многих бед.
— Российское представительство есть в большинстве международных федераций, но в их руководящих органах наших крайне мало: Александр Тихонов — в биатлонной, Анатолий Акентьев — в лыжной, Николай Пархоменко — в тяжелоатлетической, Михаил Мамиашвили и Наталья Ярыгина — в борцовской и вы — в плавательной...
— И это, извините, достижение страны. Если мы оттуда вылетим, не факт, что другого россиянина тут же возьмут на это место. Борьба за международное продвижение — весьма непростая штука. Меня единогласно в сентябре избрали замом в европейскую федерацию на второй срок. Но чтобы это произошло, пришлось в течение нескольких лет формировать блок из 16 восточных стран, который и позволил мне избраться. А вот европейский конгресс уже делегировал меня в состав FINA, выборы в которую пройдут накануне чемпионата мира в Монреале в июле будущего года.
— А что конкретно вы сделали полезного в LEN и FINA?— В LEN мне удалось увеличить число, скажем так, друзей России во всех техкомах до 30-40% в каждом из пяти видов. А техком — это тот рабочий орган, который непосредственно организует и проводит соревнования. Поэтому наличие блока наших представителей в техкомах — это залог наших побед. Если во главе техкома стоит наш человек, его надо беречь как зеницу ока. Обидеть русского безнаказанно уже нельзя, потому что батька-руководитель — своеобразное противоядие. Международный олимпийский комитет и любая международная федерация — это организации со своими законами, нарушать которые нельзя. Их надо просто знать и ориентировать наших людей в правильном направлении. Любое нарушение правил игры, в которую мы все играем, только испортит отношения на будущее. И если наши вляпаются в какую-нибудь историю, никто их потом жалеть не будет.