2021 год был как никогда урожайным на космические события как в мире, так и в России. Орбитальное «такси» Илона Маска, настоящее шоу от Бренсона и Безоса и полет киноэкипажа сделали 2021 год началом эпохи космического туризма, а успешный запуск ракеты российского предпринимателя Олега Мансурова показал, что частная космонавтика возможна в России. Почему это не было нужно раньше и в чем причина таких перемен, рассказал старший научный сотрудник московского Музея космонавтики и популяризатор космонавтики Георгий Лисицин.
Георгий Лисицин
Фото: Из личного архива
Георгий Лисицин
Фото: Из личного архива
— «Такси» в космос — это уже что-то из фильма «Пятый элемент». А чего нам уже удалось достичь в этой области?
— Ну если «такси» — это туризм, причем не государственный, то именно 2021 год стал отправной точкой для частной космонавтики в России: человек по имени Олег Мансуров смог сделать свою ракету и запустить ее.
Олег Мансуров — основатель и генеральный директор частной российской космической компании Success Rockets. Изучал космические технологии и предпринимательство в одном из первых наборов открытого университета «Сколково». С января 2020 года начал работать над космическим проектом Success Rockets и, собрав частные инвестиции, в декабре 2021-го запустил суборбитальную ракету NEBO 25 на 7 км от Земли после запуска прототипа в этом же году. До 2023 года планирует запуск еще трех ракет. Ведет работы над собственными твердотопливными ракетами-носителями сверхлегкого класса, спутниковыми платформами малых космических аппаратов трех модификаций, космическими буксирами для низких околоземных орбит и межпланетных миссий, группировками спутников для передачи данных и над искусственным интеллектом для обработки космических данных разных типов. Своей миссией считает сделать космос полезным и прибыльным.
Да, ракета Мансурова не улетела за линию Кармана (условная линия на высоте 100 км от Земли, после ее пересечения полет считается космическим), всего лишь на 7 км, но это первый серьезный шаг к освоению космического пространства частным бизнесом в России. Кстати, известные всему миру Ричард Брэнсон и его Virgin Galactic и Джефф Безос с Вlue Origin тоже не долетали до этой линии. Кажется, 7 км от Земли — совсем малое расстояние, но нужно понимать, что всего лишь 60 лет назад человек впервые полетел в космос. А сейчас компания должна строить ракету с нуля, ведь никто не принесет готовые запатентованные чертежи и технологии изготовления уже летающих ракет. Поэтому это событие такое значимое для космонавтики.
— Сколько в мире таких людей, как Мансуров?
— Нужно понимать, что в России он сейчас «играет» с самим собой, в России других игроков подобного уровня еще нет. Есть «Роскосмос», но это другая лига, в ней очень крупные игроки. Однако в теории никто не мешает Мансурову со временем перейти в другой дивизион. А пока в мире таких игроков немного — 10–15.
— Так кому нужен космос больше — частному бизнесу или государству?
— Россия всегда делала упор на пилотируемую космонавтику. Опыт наших летчиков-космонавтов незаменим, а превосходство еще далеко не потеряно, как сейчас многие говорят. Другие космические державы вкладываются больше в непилотируемое направление: спутники, автоматические станции. Кроме того, за рубежом частная космонавтика существует давно, в то время как в России она долгое время была только государственной. Сейчас и руководство страны, и люди в отрасли поняли, что освоение космического пространства невозможно силами одного лишь государства. Да, космос — это престиж, научные и образовательные цели, социальный аспект, который может возникнуть в далеком будущем, когда человечество переселится на другие планеты. А для частного бизнеса — это деньги. Так что космос нужен всем.
— Как государство может влиять на этот поток бизнеса в неосвоенное пространство?
— Один из путей развития космонавтики — привлечение частных инвесторов в новые ниши отрасли. Намного легче дать бизнесу работать в определенном направлении и регулировать правовые аспекты, чем тратить ресурсы на создание новых программ. Для государств это возможность с помощью «частников» быстро внедрять передовые технологии и прогрессивные программы освоения космоса в такую индустрию. Правительство заинтересовано в том, чтобы частный космос платил налоги, а «взамен» оно регулирует отношения между игроками рынка.
— О каких направлениях бизнеса там мы можем говорить?
— Космонавтика очень сильно вошла в нашу жизнь: мы пользуемся огромным количеством устройств, завязанных на различных спутниковых системах и анализе космических данных. И в наше время на них есть очень большой спрос. Если 10–15 лет назад мы не могли подумать о том, что спутник будет обладать искусственным интеллектом, то теперь это то, с чем мы живем. И в то же время применение различных «земных» IT-технологий, программного обеспечения, нейросетей для нужд космонавтики сегодня стало направлением, которое может помочь человеку укрепиться на космическом рубеже. Нейросеть способна управлять спутником, понимать, что именно он сфотографировал, что нужно передать на Землю. Это сильно упрощает и улучшает работу. И оно необходимо не только во время полета человека в космос, но и здесь, при изучении данных, полученных с климатических спутников Success Rockets, «Спутникс» или Orbital Express.
— Давайте по-простому. На чем в космосе бизнесмен может заработать?
— Обработка и анализ данных, полученных со спутников. В такой информации могут быть заинтересованы земные компании. По сути, это большой сектор B2B, в рамках всей Земли и космоса. Мансуров пришел из IT-бизнес-стартапов, поняв, что в космической отрасли IT будет востребовано больше всего. Сначала он обрабатывал такую информацию, пользуясь своим программным обеспечением, потом увидел возможность занять рынок сверхлегких ракет, то есть строить свои ракеты-носители. А недавно в Глазго на ведущем климатическом форуме ООН он представил и прототип спутника климатической мониторинговой системы, который полетит в 2022 году на ракете «Главкосмоса». Это еще один вид бизнеса — разрабатывать микроспутники, «кубсаты». То есть одна компания может освоить все виды бизнеса: строить ракету, запускать ее, строить спутник, обрабатывать данные с него и создавать эксклюзивный софт для этого.
— Но в ракете NEBO 25 полезной нагрузкой были лишь фемтоспутники и игрушка…
— Верно. На протяжении всего полета с ракеты получали показатели работы систем. А игрушка — это пиар-ход, сравнимый с запуском Tesla Roadster Илоном Маском. Смысл — в демонстрации возможностей, привлечении инвесторов со всего мира. К слову, это сработало. Сейчас Success Rockets заключают соглашение с корейской компанией SEWON E&C, акции которой торгуются на Корейской бирже, по созданию совместной компании. SEWON E&C являлась участником консорциума, который создал и запустил в прошлом году первую корейскую ракету Nuri. В настоящий момент Корея переживает бум развития космических стартапов, это связано с планами в ближайшее время запустить около 170 спутников, принадлежащих разным компаниям для выполнения различных задач — от ДЗЗ до развертывания шестого поколения связи. Объединение компетенций двух компаний позволит получить значительную часть из запланированных запусков.
— О каких затратах для бизнеса мы говорим? Ведь $200 тыс. за ракету — очень приемлемо.
— $200 тыс.— это стоимость пусковой услуги ракеты, которая выводит 30 кг на орбиту до 25 км. Сейчас она взлетела на 7 км. А следующий шаг — ракета Nebo 50, она вывезет 250 кг на 50 км, и пуск будет стоит гораздо больше. Это если верить сайту компании. А вообще, цены зависят от количества полезной нагрузки и мощности ракеты.
— А как сейчас развивается космический туризм?
— Если бы кто-то буквально три-четыре года назад сказал, что подготовка для полета в космос сможет занимать четыре месяца, на него посмотрели бы как на сумасшедшего. Илон Маск на ракете-носителе Falcon 9 запустил на корабле Crew Dragon гражданский экипаж, состоящий из людей, прошедших минимальную подготовку. Их посадили на борт, и они, как на такси, слетали в космос, три дня провели там и вернулись обратно. Брэнсон и Безос тоже наделали шума. Все это действительно фантастически, это и красивый пиар, и воплощение личной мечты. Но пилотируемая космонавтика скатывается в шоу: люди с деньгами покупают место, чтобы посмотреть на Землю сверху. За это время нельзя ни провести эксперимент, ни получить данные об околоземном поле, поэтому практической пользы от «такси» нет.
— Когда эта сфера разовьется у нас?
— Минимум через 15–20 лет и только тогда, когда появятся люди, заинтересованные в ней. Как и в США, все упирается в ракету-носитель и корабль, его надежность. Никто не сядет в транспорт, который не привезет его обратно. В случае с космонавтикой этот риск очень велик, и до недавнего времени был лишь один пилотируемый корабль, способный возить космонавтов с Земли на МКС,— российский космический корабль «Союз». Однако он не частный — «Роскосмос» получает деньги за то, что отправляет в космос туристов.
— Почему интерес у наших людей к космонавтике пропал?
— Космонавтика приелась, наша аудитория в России в целом холодна к космосу. Когда человек летал в космос впервые, все следили за этим. Теперь, чтобы люди вспомнили о том, что кто-то летает за 400 км от Земли на борт МКС, необходимо провести огромную работу. Например, запустить киноэкипаж или новый модуль или туриста (недавно это был японец Юсаку Маэдзава). Но если делать это часто, люди опять потеряют интерес. Поэтому сейчас нужно работать с детьми и молодежью. Им нужно передавать опыт, воспитывать интерес к космонавтике. Чтобы ребенок со школы уже понимал, что та же математика и информатика могут позволить написать софт для микроспутника. Так мы воспитаем новые кадры.
— Может, людям скучно, потому что изобрести что-то новое в области космоса уже сложно?
— Надо изменить образ ученого. Нам кажется, что это человек, сидящий в белом халате и работающий со сложными терминами. Но ученые — обыкновенные люди. Я знаю ребят, которые занимаются астробиологией, то есть изучением пригодных для жизни планет, и в то же время играют в рок-группах, катаются на байках, бьют тату. Этих людей нельзя назвать скучными. Поэтому вектор интереса можно повернуть путем изменения отношения человека к ученым и космонавтике. Возможно, опять бизнес в этом поможет, ведь стало ясно, что космос — это не только про изучение мира, но и про деньги. Это привлекает внимание. Например, компания 3D Bioprinting Solutions. Это первая компания, которая на орбите провела эксперименты по биопечати, которая вполне легко монетизируется.
— А для чего такая биопечать нужна?
— В 2019 году был начат и до сих пор идет проект «Роскосмоса» и 3D Bioprinting Solutions по печати биологических объектов на МКС. Например, щитовидной железы мыши и хрящевой ткани человека. В условиях микрогравитации такая печать идет быстрее. Один и тот же объект на Земле может создаваться семь дней, на МКС — 24 часа. На Земле печать новых клеток сравнима со строительством стены, то есть кирпич за кирпичом, а в условиях невесомости можно лепить живую ткань, как снежок, с разных сторон. Так как базовая клетка находится в состоянии микрогравитации, к ней со всех сторон можно подобраться с другими клетками и сделать это быстрее.
В 2022 году в космос планируют послать белки вируса SARS-CoV-2 и напечатать из него кристаллы, которые выходят при печати на МКС чище. Их анализ позволит ученым понять, как бороться с ним.
— Вы сами лично насколько близко подошли к космосу?
— Я был инструктором космонавтов в Звездном городке в Центре подготовки космонавтов им. Ю. А. Гагарина и учил их выживать в случае возникновения аварии на борту МКС, например, при пожаре, разгерметизации, выбросе опасных веществ. Необходимо объяснить космонавту, как будут вести себя бортовые системы, какой порядок действий нужно выполнить, чтобы обезопасить экипаж и сохранить станцию. Это важная и сложная работа, но я понял, что могу сделать больше для космонавтики, рассказывая о ней людям. Поэтому и выбрал музей и работу космического просветителя.