Государственная комиссия по реституции возобновляет свою работу. Об этом было сообщено на состоявшейся вчера в Министерстве культуры пресс-конференции, которую проводил министр культуры России, председатель комиссии по реституции Евгений Сидоров. Перерыв в работе комиссии был вызван противодействием Верховного Совета. Сейчас комиссия намерена расширить свои полномочия в решении вопросов о возвращении культурных ценностей (см. стр. 1).
Между тем, в официальных кругах Германии (с которой уже подписано "Заявление о намерениях" о возвращении в Бремен знаменитой "бременской коллекции" в обмен на финансовую помощь немецкой стороны в восстановлении фресок Новгорода и Пскова), ходят упорные слухи о том, что все трофейные ценности, находящие в России хотят "национализировать", а Государственная комиссия по реституции вообще прекратила свое существование. Корреспондент Ъ ВИКТОРИЯ АРУТЮНОВА встретилась с одним из членов Госкомиссии — искусствоведом Савелием Ямщиковым и заместителем министра культуры Михаилом Швыдким, которые прокомментировали ситуацию, сложившуюся вокруг деятельности комиссии.
Единого отношения к проблеме реституции в российском обществе нет. Одни оспаривают целесообразность и необходимость возвращения культурных ценностей спустя 38 лет после окончания войны, поскольку убеждены, что страна — победитель, понесшая в ходе войны огромные потери, не должна ничего возвращать проигравшему. Другие, напротив, уверены, что невозвращение военных художественных трофеев обостряет отношения между двумя странами. Каждая из названных точек зрения по-своему разумна и имеет право на существование. Несомненным остается одно: упорство советских правительственных чиновников, в течение многих лет настойчиво уверявших, что никаких трофейных произведений искусства в России нет, значительно усложнило как сам процесс переговоров, так и деятельность Государственной комиссии по реституции. Ведь по-существу лишь после начала перестройки Россия признала (и то, не сделав никаких официальных заявлений по этому поводу) нахождение на ее территории знаменитых "венгерской", "кенигской" и "бременской" коллекций, а также легендарного золота Трои.
Создавая Государственную комиссию по реституции, правительство Российской Федерации декларировало, что целью ее деятельности является "активизация работы по подготовке материалов и предложений по претензиям в отношении российских культурных ценностей, находящихся за пределами территории Российской Федерации, для предъявления их иностранным государствам, а также...рассмотрение претензий иностранных государств в отношении культурных ценностей, которые могут находиться на территории Российской Федерации". Официальное же признание существования в запасниках российских музеев трофейных ценностей не входило в компетенцию Госкомиссии по реституции — для этого необходимо специальное постановление парламента или правительства России.
Тем не менее директор Пушкинского музея (в запасниках которого находятся собрание Кенигса и золото Трои) Ирина Антонова не опровергла результатов сенсационного расследования двух российских искусствоведов Константина Акинши и Григория Козлова, опубликованного в 1991 г. в журнале Art News. Это явилось косвенным подтверждением того, что все прежние заверения г-жи Антоновой (равно как и аналогичные утверждения государственных деятелей) о том, что названных ценностей в России нет, мягко говоря, не соответствовали действительности, так как в упомянутом материале документально подтверждалось существование на территории России вышеперечисленных коллекций.
На последнем заседании Госкомиссии по реституции (май 1993 года), как сообщил корреспонденту Ъ Савелий Ямщиков, Равик Смирнов, заместитель председателя Комиссии Совета Национальностей Верховного Совета Российской Федерации по культурному и природному наследию, являющийся также членом Госкомиссии по реституции, от имени Верховного Совета заявил, что "Россия, как и в свое время Наполеон, возвращать ничего не намерена". Именно после этого заявления Евгений Сидоров вынужден был временно прекратить деятельность госкомиссии, ожидая окончательного (и более конкретного) решения со стороны Верховного Совета. В результате выяснилось, что в состав Государственной комиссии по реституции, утверждавшийся лично Борисом Ельциным, вошли люди, которые являются потенциальными противниками возвращения трофейных ценностей, руководствуясь при этом исключительно "наполеоновскими" принципами.
За время работы Госкомиссией было создано три группы, названные соответственно по названиям коллекций: "бременская" (возглавляемая председателем Комиссии Совета Республики Верховного Совета Российской Федерации по культуре Федором Поленовым), "кенигская" (под руководством члена-корреспондента Российской академии наук, профессора Виктора Гращенкова; кстати, именно он еще 25 лет назад, первым заявил в печати о том, что видел эту коллекцию в запасниках Всероссийского реставрационного центра) и "венгерская" (возглавляемая директором Пушкинского музея Ириной Антоновой). Савелий Ямщиков, входящий в состав "бременской" группы, утверждает, что "Заявление о намерениях", подписанное с представителями Бремена — вовсе не попытка "починить прохудившуюся крышу или покосившийся забор" путем возвращения работ Рембрандта, Дюрера, Веронезе и др. В "обмен" на коллекцию немецкая сторона обязуется выделить необходимые средства на восстановление древнейших фресок храмов в Новгороде и Пскове, а также на пополнение раздела икон 18-20 вв. в новгородском музее. Противники реституции, однако, считают, что гораздо разумнее было бы разрешить, к примеру, российским музеям выставлять отдельные экспонаты из своих собраний на Sotheby`s и Christy`s, а полученную от продажи валюту использовать для финансирования реставрационных работ. По мнению Савелия Ямщикова (являющегося экспертом "русских" аукционов Sotheby`s), — "это предложение просто глупость. На Sotheby`s и Christy`s, как известно, высоко ценятся лишь действительно уникальные произведения искусства, с которыми русские музеи не захотят расставаться так же, как сейчас с трофейными коллекциями. А валюты, полученной за продажу того, чем эти музеи могли бы поступиться не хватит даже на то, чтобы оплатить хотя бы предварительные работы по восстановлению фресок XIV в. Церкви Успения на Волотовом поле в Новгороде". Кроме того, как заметил в беседе с корреспондентом Ъ Михаил Швыдкой, "сейчас значительно важнее сохранить наше национальное достояние, чем хранить 'под замком' общемировые ценности". В этом смысле прекращение деятельности Госкомиссии по реституции чревато еще и тем, что под угрозой может оказаться работа по составлению "каталога совместных потерь", которая ведется сейчас в российских, немецких и, по сведениям Ъ, в американских архивах. Ведь если Германия достаточно четко формулирует свои претензии по трофейным произведениям искусства, то в России никому неизвестно точно, что и в каком количестве было вывезено из страны во время Великой Отечественной войны. Слухи о том, что все трофейные ценности Россия собирается "национализировать", а деятельность в области реституции прекращена совсем, распространившиеся в последнее время в немецких официальных кругах, мешают работе над каталогом трофеев, в котором Россия, безусловно, заинтересована значительно больше наших партнеров.
Кроме того, в решении проблем реституции неизбежно примут участие Украина, Беларусь и страны Балтии, которые, по утверждению г-на Швыдкого, уже сейчас готовы предпринять самостоятельные шаги по определению с немецкой стороной взаимовыгодных условий возвращения трофейных ценностей. Что, как следствие, повлечет за собой, по мнению г-на Швыдкого, разногласия не только между странами Содружества, но и ослабит положение России в переговорах с Германией. Именно поэтому Россия сейчас намерена консолидировать свою реституционную политику с Украиной и Белорусью.
Несмотря на нежелание властей до сих пор официально признать нахождение в России трофейных коллекций (которые до недавнего времени существовали в режиме "спецхрана"), в последнее время с ними начали происходить странные вещи. Так, в прошлом году, накануне официального визита Бориса Ельцина в Венгрию, из Всероссийского реставрационного центра (где хранится так называемая "венгерская" коллекция — произведения из частных собраний венгерских еврейских семей) без предъявления каких-либо разрешений были взяты две картины из коллекции, которые затем были переданы Борисом Ельциным "в дар" Венгрии. В ответ на это венгерская сторона подарила России сербскую икону "София — Премудрость Божия" из коллекции Музея изящных искусств в Венгрии, второй половины 18 в. Однако, по утверждению реставратора Савелия Ямщикова, — это икона 19 в.: "ей на Арбате 'красная цена' — 10 тыс. руб.".