Проходящий в швейцарском городе Бриссаго матч за звание "классического" чемпиона мира по шахматам — первое соревнование, проводящееся под эгидой Ассоциации шахматных профессионалов (ACP). Она была создана в конце прошлого года и уже объединяет около 250 игроков. С главой ACP, директором поединка, известным французским гроссмейстером ЖОЭЛЕМ ЛОТЬЕ беседовал корреспондент Ъ АЛЕКСЕЙ Ъ-ДОСПЕХОВ.
— Почему вы выбрали именно матч Крамник--Леко? Уверены, что для шахматного мира это наиболее интересное событие?
— Уверен, что это абсолютно логичный выбор. После матча между Крамником и Каспаровым в Лондоне в 2000 году все ждали следующего такого поединка — по классическим шахматам, в хороших условиях. Из двух веток объединительного цикла более, что ли, принципиальна именно эта, поскольку за ней стоит очень долгая традиция. Плюс оказалось, что в партнерстве с нами заинтересован и спонсор матча — компания Dannemann.
— В итоге вы стали директором матча. Между тем всем известно о ваших давних дружеских отношениях с Владимиром Крамником. Неоднозначная, согласитесь, ситуация...
— Я все, конечно, понимал. И поэтому прежде чем принять решение, проконсультировался с Петером Леко. Он меня, кстати, тоже давно знает. Я ему сказал, что моя задача — просто следить за организацией матча, а что касается игроков, то я вообще в их дела не собираюсь вмешиваться. Петер сказал, что никаких проблем не видит. И это было для меня главное. А с Володей за первые три дня матча я разговаривал в общей сложности не больше пяти минут.
— В начале августа вы обнародовали информацию о проекте ACP-Tour. В каком состоянии он сейчас находится? Вы по-прежнему не сомневаетесь в правильности идеи перенести теннисную систему (а ACP-Tour чрезвычайно похож на ATP-Tour) на шахматы?
— На мой взгляд, идея хороша как раз потому, что она очень простая и уже опробованная. Все теперь зависит от того, удастся ли нам обеспечить хорошие финансовые условия для проведения итогового турнира Masters и достойно наградить попавших в первую восьмерку. Это главная задача. Как продвигается проект? Естественно, это непросто — создать целую сеть турниров. Ничего подобного в шахматах никогда не было. Была серия турниров Intel, но там уже имелся спонсор и он решал, где будут играться соревнования. А у нас все наоборот: сначала мы сделали проект, а теперь ищем спонсора. Это сложнее. Но я считаю, что шансы добиться успеха у нас неплохие. Объявлять о чем-то, пока нет документов, не буду — не в моих принципах,— однако скажу, что пока доволен. Мы не получили ни одного отказа от организаторов тех турниров, к которым обращались. А среди них были, между прочим, такие крупные, как Дортмунд и Биль. Изначально нашей целью было получить тридцать турниров в году. Так вот я думаю, что мы легко ее превзойдем и, скорее всего, приблизимся к пятидесяти.
— Dannemann, рискну предположить, среди тех спонсоров, кто выразил интерес к проекту?
— Да, интерес там выразили. Но у них в общем-то разумная позиция. Они сказали: посмотрим, как пройдет наш матч, насколько он будет успешным, и в зависимости от этого решим, что будет дальше.
— Вы и рейтинг шахматистов собираетесь определять совершенно по-новому, примерно как в теннисе с его "чемпионской гонкой", хотя это нарушает традицию и, кажется, ущемляет интересы некоторых гроссмейстеров...
— Самый большой изъян нынешнего заключается в том, что человек, не сыграв за год ни одной партии, сохраняет рейтинг. Гарри Каспаров, который доминировал в шахматах несколько лет назад, например, создал такой запас, что, играя сейчас не лучше Вишванатана Ананда, Крамника или того же Леко, все равно занимает первое место. Система неверная, и мы обязаны ее менять. Наша, которая дорабатывается, будет более динамичной, она будет показывать, кто в какой форме находится.
— Создается впечатление, что у вас негативное отношение ко всему, что происходит в параллельной ветви, за которую отвечает FIDE? Вы сознательно идете на конфронтацию с Кирсаном Илюмжиновым, Гарри Каспаровым?
— Впечатление, что мы боремся с Илюмжиновым и Каспаровым действительно может сложиться. Но мы боремся не с ними, а с несправедливыми решениями FIDE. А поскольку они зависят в том числе от президента, то часто выходит, что мы находимся по отношению к нему в оппозиции.
— Неужели вы не видите плюсов в том, что делают Кирсан Илюмжинов и FIDE? Ну, например, в том, что благодаря проведению чемпионата мира в Ливии удалось вовлечь в шахматы огромный регион?
— Простите, а где вы видите растущий интерес арабского мира, который имеете в виду? Интерес там если и был, то в Бахрейне два года назад, когда Крамник играл против компьютерной программы Deep Fritz. Но ведь это отнюдь не заслуга Илюмжинова. Да, была информация, что в Дубае строится какой-то шахматный город стоимостью $2,5 млрд. Но это на данный момент всего лишь слухи... Нет, я не собираюсь сказать, что как президент FIDE Илюмжинов делал исключительно плохое. Многие шахматисты до сих пор благодарны ему за то, что он дал им возможность заработать участием в тех же первенствах по нокаут-системе. Но в целом баланс, если так можно выразиться, негативный. Раньше, скажем, у нас был престижный чемпионат мира. Он его разрушил, сделав вместо него нокаут-систему. Это было бы интересно, если бы таких турниров проводилось по нескольку в год. Но абсурдно выяснять, кто будет чемпионом мира в матчах, где играется по две партии. Вообще мне очень жаль, что Илюмжинову, хотя он потратил на шахматы огромные деньги, не удалось построить что-то прочное — систему, которая бы сама себя питала.
— Вы считаете, что Рустам Касымджанов, выигравший чемпионат мира в Ливии,— случайный чемпион?
— Как ни странно, случайным чемпионом его точно не назовешь, поскольку на пути к титулу ему пришлось встретиться чуть ли не со всеми фаворитами. Нет, победу он, безусловно, заслужил. Но нельзя забывать и о том, что в Ливии отсутствовало больше половины лучших игроков мира. А без Крамника, Ананда, Леко, Александра Морозевича, Алексея Широва, Евгения Бареева это уже, думаю, не чемпионат мира.
— Как бы там ни было, Касымджанов будет играть с Каспаровым в матче за титул чемпиона параллельной вашей — то есть ACP — ветви. По идее, потом должен состояться объединительный финал...
— Давайте не будем забегать вперед. Посмотрим, состоится ли матч Каспаров--Касымджанов, захочет ли после него FIDE участвовать в объединении и на каких условиях...
— Если я правильно понимаю, вы в принципе готовы обойтись и без объединения с FIDE?
— Мы хотим объединиться. Но если не выйдет, пойдем по своей линии, приглашая к себе всех шахматистов, включая Каспарова. Закон рынка таков, что выигрывает тот, кто сумеет предложить лучшие условия.
— Сейчас ведется диалог между FIDE и ACP?
— Никакого диалога нет. Мы не против него, но с той стороны — молчание. Вы наверняка видели мои письма Илюмжинову. Знаете, что мне отвечали на них? Отвечали, что я должен обращаться к президенту через секретариат.