судебная реформа
Высший арбитражный суд РФ (ВАС) в Москве, как выяснилось, уже не высший. Формально он по-прежнему высшая судебная инстанция, однако с 2003 года точку в большинстве споров ставит кассация на местах. Десять кассационных судов стали формировать практику каждый по-своему, ослабив единство арбитражных судов. Реакция и бизнеса и ВАС указывает на неизбежность корректировки арбитражной системы, сложившейся в результате реформы.
Суд закрытых дверей
Главной целью реформы стал уход от советской судебной системы, не отвечающей мировым стандартам (см. справку). Наследством этой системы была надзорная инстанция (президиум ВАС), возвышавшаяся над первой инстанцией, апелляцией и кассацией. В порядке надзора "незаконные и необоснованные" решения могли пересматриваться даже через много лет после принятия. Для этого требовался протест уполномоченного лица (председателя ВАС, генпрокурора РФ или их заместителей), после чего дело рассматривал президиум ВАС. Добиваться протеста можно было практически бесконечно: подавать жалобы, приходить к уполномоченным лицам на прием. Подобного всевластного надзора, пересматривающего по субъективным протестам дела любой давности, нет ни в одной развитой стране мира.Кардинально ломать систему пока не решились, надзор остался, но правила изменились существенно. Теперь подать надзорную жалобу можно только раз, срок ограничен тремя месяцами. Протестов и личных приемов больше не существует; решение о передаче дела в президиум ВАС принимает коллегия из трех судей ВАС, о составе и времени заседания которой заявителя не информируют. Попасть в президиум может теперь далеко не каждое дело. Случай должен быть исключительным, а таковых всего три: нарушение единообразия в толковании и применении арбитражными судами норм права, препятствование принятию законного решения по другому делу, нарушение прав и законных интересов неопределенного круга лиц или иных публичных интересов.
Новые надзорные правила начали действовать 1 января 2003 года. И сразу пошел поток отказов передавать дела в президиум ВАС, часто с краткой мотивировкой: "Основания в доводах заявителя отсутствуют". Попытка пожаловаться на лаконизм в Конституционный суд (КС) успехом не увенчалась: в ноябре 2003 года КС отказался даже рассматривать жалобу, указав, что вопрос решен в АПК. Нагрузка на президиум ВАС заметно сократилась: если в 2001 году (по старым правилам) до него добралось 3,4% жалоб (570 дел), то в 2003 году (по новым правилам) — только 1,6% (239 дел). Видя это, в нынешнем году заявители обращаются в ВАС все реже.
Среди дел, все-таки попавших в президиум ВАС, абсолютное большинство связано с нарушением единообразия судебной практики. Обобщению практики посвящены документы пленума и президиума ВАС. Противоречащий им судебный акт, скорее всего, будет отменен. Два других основания для надзорного пересмотра используются в единичных случаях.
Десять законностей на десять округов
Высшей инстанцией фактически стала кассация — федеральные арбитражные суды округов. На эти десять судов сейчас возложена основная нагрузка, их роль в формировании практики резко возросла, однако эта практика вызывает серьезнейшие вопросы. Там, где нет прямых указаний ВАС (а всех сфер жизни они не охватывают), каждый кассационный суд действует по своему усмотрению, а переиграть дело в надзоре зачастую уже нельзя.Скандал разразился этой весной, когда Федеральный арбитражный суд Восточно-Сибирского округа (ФАС ВСО) вынес постановление о недействительности приватизации Саяно-Шушенской ГЭС (имущество ГЭС принадлежит дочерней структуре РАО "ЕЭС России"). Поначалу не все осознали, что суд в Иркутске может чуть ли не ставить точку в деле с московскими участниками (ответчиками выступают РАО ЕЭС и Минимущество). С подачей надзорных жалоб в ВАС ответчики тянули до последнего, ожидая одобрения этого шага со стороны правительства. Коллегия судей ВАС приостановила исполнение постановления кассации (возврат ГЭС в федеральную собственность), однако передать дело в президиум тоже долго не решалась (президиуму ВАС еще предстоит его рассмотреть). Дело и важное, и спорное, но ни под одно из трех оснований для пересмотра прямо не подпадает. Прецедентов столь масштабного приватизационного дела не существует, значит, о нарушении единообразия практики говорить не приходится. Публичные интересы, строго говоря, тоже не нарушены. Коллегия судей ВАС вышла из положения, передав дело в президиум без указания конкретного основания. Очевидно, возобладало мнение, что если применять закон сугубо формально, то многие судебные ошибки исправить будет просто невозможно.
С более сложной ситуацией столкнулся малый бизнес в Москве. Налоговый кодекс (НК) с 1 января 2003 года ужесточил правила налогообложения, а законы, по которым предприниматели приобретали патенты, утратили силу. Закон о господдержке малого предпринимательства, однако, гарантирует бизнесменам стабильность хозяйственной деятельности (в том числе сохранение существующего порядка налогообложения) в первые четыре года. И предприниматели, которые начали работать в 2000-2002 годах и пользовались упрощенной системой налогообложения, пытались добиться выдачи патента на 2003 год. Налоговики отказывали, предприниматели обращались в суд.
Федеральный арбитражный суд Московского округа (ФАС МО), рассматривающий такие дела в кассационном порядке, вначале прямо подтверждал право на получение патента (см. Ъ от 10.10.03), однако в конце октября 2003 года стал действовать иначе. Право на применение прежней упрощенной системы налогообложения ФАС МО признает, но требования о выдаче патента удовлетворять перестал, поскольку НК такую форму не предусматривает. То есть ставки налога могут быть старыми, а процедура уплаты — новой (см. интервью с председателем ФАС МО Людмилой Майковой). Но на практике так не получается: налоговики под новой процедурой понимают уплату налогов только по ставкам, предусмотренным НК: 6% доходов или 15% чистой прибыли. Раньше малые предприниматели Москвы платили максимум 4800 руб. в год — стоимость патента. А теперь при годовом доходе 10 млн руб. по ставке 6% заплатить придется 600 тыс. руб., что в 125 раз больше.
Таким образом, небольшое изменение практики кассационного суда фактически изменило налоговый климат для малого бизнеса. Однако судьи ВАС в данном случае нарушений единообразия не усматривают (формально никаким документам ВАС акты кассации не противоречат) и передавать дела в президиум ВАС отказываются. Между тем единообразие практики — это не только формальное соответствие актов нижестоящих судов документам ВАС. Не менее важно, чтобы один и тот же суд принимал единообразные решения по аналогичным делам, и кем-то эта стабильность должна обеспечиваться. А в России пока не сформулировано даже само понятие единообразия.
Безнадзорники
Расставание со всемогущим советским надзором повлекло проблемы, которые вряд ли кто-то предвидел. Если за рубежом кассационным пересмотром дел занят один высший суд, то в России эта роль поделена между десятью окружными судами. Участники рынка пока не сформулировали свое отношение к новым (третьим за десять лет) правилам арбитражного процесса. Малый бизнес ищет защиты повсюду, крупный пока безмолвствует, свое отношение к судам и с судами не афишируя. Богатый судебный опыт накопили нефтяные холдинги: среди актов кассации и надзора, опубликованных в правовых базах, более 700 связаны с ЛУКОЙЛом, около 360 касаются "Сибнефти", около 90 — ТНК. Однако ЛУКОЙЛ, по словам его пресс-секретаря Дмитрия Долгова, "воздержался от комментариев судебной системы". Говорить на судебные темы не пожелали и в других нефтяных компаниях. Зато представители строительного бизнеса, которым достаточно часто приходится разрешать споры в арбитражных судах, в изменениях пока даже не разобрались. Они полагают, что "роль надзорной инстанции никто не ограничивал".Неготовность бизнеса обсуждать судебную реформу и тем более публично на нее влиять очевидна. Проблем с гласностью не испытывают лишь те, кто в суд обращается нечасто. Директор по правовым вопросам компании "ОМЗ--Морские и нефтегазовые проекты" Ирина Кривых уверена, что "система арбитражных судов в принципе способна защитить интересы бизнеса, и тому много положительных примеров". Вместе с тем госпожа Кривых указывает на проблему квалификации судей. По ее словам, "судьи вышестоящих судов не всегда оказываются квалифицированнее своих коллег в первой инстанции".
Проблема, однако, шире: необходим механизм, защищающий от местных стандартов законности и исправляющий любые, а не только прецедентные судебные ошибки. Вариантов несколько. ВАС может сам расширить свою компетенцию (и уже начинает это делать), но это означает почти возврат к старым правилам. Другая идея, обсуждаемая в кулуарах,— создание кассационного суда с единым центром и региональными отделениями. ВАС, таким образом, сливается в единую структуру с кассацией, и система становится трехзвенной, как это принято во всем мире. Какое-то изменение системы неизбежно: к нему подтолкнет, в частности, смена председателя ВАС, а также глав многих нижестоящих судов, грядущая в конце года.
ОЛЬГА Ъ-ПЛЕШАНОВА