В Париже под музыку, песни и речи состоялась торжественная церемония: в Пантеон, где покоятся великие сыны Франции, внесли ее приемную дочь — знаменитую танцовщицу и певицу Жозефину Бейкер (1906–1975). Рассказывает корреспондент “Ъ” во Франции Алексей Тарханов.
Через 46 лет после смерти легкомысленная артистка удостоилась торжественного надгробного слова от президента Франции
Фото: AP
Через 46 лет после смерти легкомысленная артистка удостоилась торжественного надгробного слова от президента Франции
Фото: AP
«У меня две любви, моя страна и Париж»,— записанный много лет назад голос Жозефины Бейкер с ее нежным акцентом звучал над улицей Суффло, ведущей к парижскому Пантеону, сопровождаемый живым оркестром французских ВВС. От возвышения, где был установлен покрытый трехцветным флагом гроб, к портику храма был раскатан длинный красный ковер. Гвардейцы с шашками наголо стояли у дверей, пока шесть офицеров-летчиков несли гроб на плечах мимо установленных на площади крытых трибун и затем вверх по ступеням.
За ними следовала девушка, также в летной форме, которая держала перед собой подушку с военными наградами Жозефины Бейкер.
Американка, ставшая француженкой, удостоена высших посмертных почестей не за одни свои выступления на сценах парижских мюзик-холлов. Она была не только танцовщицей и певицей, веселой и щедрой в любви женщиной, но и агентом французской военной разведки во время Второй мировой, борцом с расизмом, изуродовавшим ее американское детство.
Будущая звезда парижского бурлеска Жозефина Бейкер родилась в Сент-Луисе в штате Миссури. Повзрослев и узнав, что такое бедность, Фрида Джозефина Макдональд в 1925 году в составе негритянской труппы, набранной присланным из Парижа импресарио, уехала во Францию, чтобы больше не покидать своей новой родины. В 1937 году она получила французский паспорт. Не за песни и танцы, а как жена француза, предпринимателя Жана Льона. В 1939 году она пошла в армию, служила в авиации, не в летном (хотя у нее с конца 1930-х была лицензия пилота), а во вспомогательном составе. После разгрома стала работать на разведку Свободной Франции в колониях Северной Африки, перевозя за корсажем секретные материалы, выуживая сведения из светских знакомых, привлеченных ее славой, весельем, юмором и любвеобильностью. Полученные после войны ордена стали свидетельством важности услуг, оказанных ею Франции.
У нее было пять официальных мужей и 12 приемных детей всех цветов кожи. Дети жили в ее замке в Дордони — до тех пор, пока замок не отобрали кредиторы. Вести дела и экономить деньги Бейкер никогда не умела. Семье негде было бы жить, если бы не приютила давняя подруга, американская актриса Грейс Келли, ставшая к тому времени княгиней Монако. В Монако же Жозефина Бейкер была похоронена в 1975-м — после инсульта, трагически оборвавшего серию триумфальных концертов ее «возвращения в Париж». В среду у Пантеона был и сын Грейс Келли, Альбер II, приехавший из своей княжеской столицы на похороны старинной подруги родителей.
Фото: Reuters
Фото: Reuters
Фото: Reuters / Sarah Meyssonnier/Pool
Фото: Reuters
Фото: Reuters
Фото: Reuters
«Вы входите сейчас в наш Пантеон, потому что вы любили Францию, потому что вы указывали ей истинный путь, в котором она все еще сомневалась,— сказал ей Эмманюэль Макрон.— Вы входите в наш Пантеон, потому что нет ничего более французского, чем вы, рожденная американкой. Вы повторяли "Моя страна — Париж", и каждый из нас сегодня вечером шепчет этот припев, похожий на гимн любви: "Моя Франция — это Жозефина"».
Красивая речь.
Но в самом благородном выборе не обойтись без политического расчета. Жозефина Бейкер не была самой матерой разведчицей, самой грациозной танцовщицей, самой великой певицей.
Но она была мулаткой, цветной, добившейся во Франции успеха, несмотря на бедность и цвет кожи. Отказавшись от великой американской мечты, она воплотила великую французскую.
Вспоминая теперь ее знаменитую «Дикую пляску» с голой грудью и юбочкой из бананов, едва прикрывающей бедра, обозреватели вертелись ужами на сковородке, объясняя, как на самом деле высокоморально и политкорректно выступала она на сцене «Негритянского ревю», смеясь внутри себя над всеми неоколониалистскими штампами.
Жозефина Бейкер
Фото: AP
Жозефина Бейкер
Фото: AP
Ее бесчисленные любовники и любовницы стали доказательством подлинного освобождения женщины, права на то, чтобы свободно распоряжаться своим телом. Рабочие отношения Жозефина Бейкер всегда страстно смешивала с эмоциональными, что нынче ни в коем случае недопустимо.
Хорошо еще, что в стремлении к канонизации ее не сделали защитницей животных — за прогулки по Елисейским Полям с гепардом, подаренным ей поклонниками.
Вернувшись после войны в Америку, в форме и с наградами, она шла 28 августа 1963 года в рядах шествия Мартина Лютера Кинга на Вашингтон. Но президент Макрон старательно отделил ее в своей речи от расового экстремизма: «Пусть сегодня никто не лукавит, принижая универсализм ее борьбы. Она сражалась не за то, чтобы объявить себя Черной, а за право быть полноценной американкой или француженкой».
Итак, похороны состоялись, речи отзвучали. Жозефина Бейкер стала шестой женщиной (и первой темнокожей), удостоенной этой чести. В Пантеоне все равно нет ее бедного тела, оно осталось на кладбище в Монако — так решили дети. Надгробие стало кенотафом, в гроб положили немного земли с ее могилы и из тех мест, где она радовалась жизни.
Наверное, это правильно. Грандиозный храм с его высоким куполом — холодное, официальное место, уж никак не «Фоли Бержер». Не все заглянут к ней в Пантеон, но никто не пройдет мимо другого памятника. В тот же день одну из станций парижского метро на Монпарнасе окрестили «Жозефиной Бейкер», добавив имя к прошлому названию — Gaite, что значит «Веселье».